Что бывает после того, как прочитанную книгу возвращают на полку? Большинство людей полагает, что после этого не происходит решительно ничего, что книга медленно покрывается пылью, а перелистанные некогда страницы покорно хранят на себе буквы в безвольном ожидании следующих небрежных пальцев. Но, может быть, все не так просто? Может, это книга откладывает надоевшего читателя, а буквы не менее одушевлены, чем люди? Может быть, штрихи, изгибы и завитки, нанесенные типографской краской, - лишь элементы той бездны, что всматривается в нас всякий раз, когда мы проводим по ней беглым взглядом? Это похоже на правду, стоит только прислушаться к "Шепоту забытых букв".
В книге петербургского писателя и драматурга Льва Наумова интеллектуальные притчи соседствуют с метафизическими пьесами, философские новеллы - с историческими фантасмагориями.
Chto byvaet posle togo, kak prochitannuju knigu vozvraschajut na polku? Bolshinstvo ljudej polagaet, chto posle etogo ne proiskhodit reshitelno nichego, chto kniga medlenno pokryvaetsja pylju, a perelistannye nekogda stranitsy pokorno khranjat na sebe bukvy v bezvolnom ozhidanii sledujuschikh nebrezhnykh paltsev. No, mozhet byt, vse ne tak prosto? Mozhet, eto kniga otkladyvaet nadoevshego chitatelja, a bukvy ne menee odushevleny, chem ljudi? Mozhet byt, shtrikhi, izgiby i zavitki, nanesennye tipografskoj kraskoj, - lish elementy toj bezdny, chto vsmatrivaetsja v nas vsjakij raz, kogda my provodim po nej beglym vzgljadom? Eto pokhozhe na pravdu, stoit tolko prislushatsja k "Shepotu zabytykh bukv".
V knige peterburgskogo pisatelja i dramaturga Lva Naumova intellektualnye pritchi sosedstvujut s metafizicheskimi pesami, filosofskie novelly - s istoricheskimi fantasmagorijami.
