Князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон младший (1887-1967) - родовитый аристократ, семейство которого владело колоссальнейшим состоянием. Он учился в Пажеском корпусе и в Оксфорде, был бисексуалом и женился на племяннице Николая II. Одно про него знают все - он убил Распутина. После большевистской революции князь счастливо избежал смерти и почти полвека провел в изгнании.
Впервые полный текст "Мемуаров" выходит на русском языке, да еще в таком дивном переводе, что даже не вериться, что князь писал по-французски.
"Мемуары" напрочь лишены авторского тщеславия: князь Юсупов рассказывает о себе и о других с простотой и величием настоящего аристократа, которому не надо ни отчитываться, ни оправдываться. Ни в чем... У него цепкая память и живой ум, легкий слог и острый взгляд, причуды и странности, глубина и легковесность, юмор и обаяние, блеск и нищета. А за автопортретом без поблажек и комплексов проглядывает история и является Россия - пышная и порочная, безумная и достойная, парадоксальная и подлинная...
Knjaz Feliks Feliksovich Jusupov, graf Sumarokov-Elston mladshij (1887-1967) - rodovityj aristokrat, semejstvo kotorogo vladelo kolossalnejshim sostojaniem. On uchilsja v Pazheskom korpuse i v Oksforde, byl biseksualom i zhenilsja na plemjannitse Nikolaja II. Odno pro nego znajut vse - on ubil Rasputina. Posle bolshevistskoj revoljutsii knjaz schastlivo izbezhal smerti i pochti polveka provel v izgnanii.
Vpervye polnyj tekst "Memuarov" vykhodit na russkom jazyke, da esche v takom divnom perevode, chto dazhe ne veritsja, chto knjaz pisal po-frantsuzski.
"Memuary" naproch lisheny avtorskogo tscheslavija: knjaz Jusupov rasskazyvaet o sebe i o drugikh s prostotoj i velichiem nastojaschego aristokrata, kotoromu ne nado ni otchityvatsja, ni opravdyvatsja. Ni v chem... U nego tsepkaja pamjat i zhivoj um, legkij slog i ostryj vzgljad, prichudy i strannosti, glubina i legkovesnost, jumor i obajanie, blesk i nischeta. A za avtoportretom bez poblazhek i kompleksov progljadyvaet istorija i javljaetsja Rossija - pyshnaja i porochnaja, bezumnaja i dostojnaja, paradoksalnaja i podlinnaja...
