Цветистая, яркая, изобретательная, игровая, остросюжетная – и в то же время глубокая и берущая за душу проза. Романтические приключения в духе «Графа Монте-Кристо»: 1908 год, русская эскадра у берегов Сицилии, Мессинское землетрясение, тайная коронация… И на следующей странице: жизнь сумасшедшего дома в современной российской глубинке. Кто-то из пациентов устраивает поджог за поджогом: медбрат выступает в роли детектива… Предыдущий роман Антона Понизовского, «Обращение в слух», стал не только бестселлером, но и «самой обсуждаемой книгой 2013 года», вошел в шорт-лист премии «Большая книга» и в список «100 лучших романов XXI века» по версии журнала «Афиша». Новая книга – одновременно и герметичный детектив, и горячая исповедь, и авантюрная проза, и бытовая драма, и сказка. В столкновении стилей, реальностей и сюжетов, за цветистым постмодернистским фасадом – характерный для русской литературы «проклятый вопрос»: что делать, если человеческая личность так прекрасна, волшебна, неповторима – а окружающая жизнь так невзрачна? Зачем нам дана эта мучительная способность мечтать, грезить «о чем-то большем»? И правы ли мы, когда в глубине души считаем себя принцами (или принцессами)?.. пусть инкогнито.
Tsvetistaja, jarkaja, izobretatelnaja, igrovaja, ostrosjuzhetnaja – i v to zhe vremja glubokaja i beruschaja za dushu proza. Romanticheskie prikljuchenija v dukhe «Grafa Monte-Kristo»: 1908 god, russkaja eskadra u beregov Sitsilii, Messinskoe zemletrjasenie, tajnaja koronatsija… I na sledujuschej stranitse: zhizn sumasshedshego doma v sovremennoj rossijskoj glubinke. Kto-to iz patsientov ustraivaet podzhog za podzhogom: medbrat vystupaet v roli detektiva… Predyduschij roman Antona Ponizovskogo, «Obraschenie v slukh», stal ne tolko bestsellerom, no i «samoj obsuzhdaemoj knigoj 2013 goda», voshel v short-list premii «Bolshaja kniga» i v spisok «100 luchshikh romanov XXI veka» po versii zhurnala «Afisha». Novaja kniga – odnovremenno i germetichnyj detektiv, i gorjachaja ispoved, i avantjurnaja proza, i bytovaja drama, i skazka. V stolknovenii stilej, realnostej i sjuzhetov, za tsvetistym postmodernistskim fasadom – kharakternyj dlja russkoj literatury «prokljatyj vopros»: chto delat, esli chelovecheskaja lichnost tak prekrasna, volshebna, nepovtorima – a okruzhajuschaja zhizn tak nevzrachna? Zachem nam dana eta muchitelnaja sposobnost mechtat, grezit «o chem-to bolshem»? I pravy li my, kogda v glubine dushi schitaem sebja printsami (ili printsessami)?.. pust inkognito.
