Детство больше всей остальной жизни. Детство — главное время нашей жизни. Оно навсегда. Его царапины, обиды, переживания со временем забываются, и остается одно — всесветное сияние счастья быть на Божьей земле. «Дети, дети, куда вас дети?» — так весело и ласково говорила нам мама. Такое у нее было присловье. И во мне навсегда те теплые зимние вечера, когда мы залезали на печь и на полати, а мама читала нам книги. Когда я стал взрослым и вспоминал, как мы замирали, слушая ее, мама сказала, что очень жалела наши глаза: свет был плохой — коптилка или керосиновая лампа, и вот, чтобы сохранить наше зрение, она читала вслух. Но мама сохранила не только наше зрение, она сохранила и наши сердца. Ведь она читала книги удивительные: русские народные сказки и былины, Пушкина, Тютчева, Кольцова, Сурикова, Некрасова, Жуковского. Всю жизнь я помню свою первую книгу «Родные поэты». Вначале я ее услышал. Потом прочел сам. И всегда мне хочется, чтобы в наших семьях были такие минуты, а может, и часы, чтения, когда взрослые читают, а деточки слушают. В этом — редчайшее единение душ и сердец.Допущено к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви.Для младшего школьного возраста.
Detstvo bolshe vsej ostalnoj zhizni. Detstvo — glavnoe vremja nashej zhizni. Ono navsegda. Ego tsarapiny, obidy, perezhivanija so vremenem zabyvajutsja, i ostaetsja odno — vsesvetnoe sijanie schastja byt na Bozhej zemle. «Deti, deti, kuda vas deti?» — tak veselo i laskovo govorila nam mama. Takoe u nee bylo prislove. I vo mne navsegda te teplye zimnie vechera, kogda my zalezali na pech i na polati, a mama chitala nam knigi. Kogda ja stal vzroslym i vspominal, kak my zamirali, slushaja ee, mama skazala, chto ochen zhalela nashi glaza: svet byl plokhoj — koptilka ili kerosinovaja lampa, i vot, chtoby sokhranit nashe zrenie, ona chitala vslukh. No mama sokhranila ne tolko nashe zrenie, ona sokhranila i nashi serdtsa. Ved ona chitala knigi udivitelnye: russkie narodnye skazki i byliny, Pushkina, Tjutcheva, Koltsova, Surikova, Nekrasova, Zhukovskogo. Vsju zhizn ja pomnju svoju pervuju knigu «Rodnye poety». Vnachale ja ee uslyshal. Potom prochel sam. I vsegda mne khochetsja, chtoby v nashikh semjakh byli takie minuty, a mozhet, i chasy, chtenija, kogda vzroslye chitajut, a detochki slushajut. V etom — redchajshee edinenie dush i serdets.Dopuscheno k rasprostraneniju Izdatelskim Sovetom Russkoj Pravoslavnoj Tserkvi.Dlja mladshego shkolnogo vozrasta.
