Оно ждет тебя за порогом. Оно... нечто ужасное, нечто такое, чего ни в коем случае нельзя разглядывать. Потому что один лишь взгляд на это существо? устройство? человека? грозит безумием и гибелью.
Человечество перестало существовать. Горстка выживших прячется в заброшенных домах с заколоченными окнами, не решаясь выйти наружу. Мэлани, мать-одиночка с двумя детьми, решается наконец бежать из своего дома-тюрьмы — бежать туда, где, по слухам, еще есть люди, туда, где безопасно.
Ей предстоит ужасное испытание: двадцать миль вниз по реке в ненадежной лодке, с завязанными глазами, полагаясь лишь на острый слух ее малышей. Четырехлетних детей, которые росли и учились различать звуки в темноте маленьких душных комнат.
Одно неверное движение — и они обречены. Кто-то ходит рядом, кто-то постоянно следит за ними — обычное животное или монстр?
Ono zhdet tebja za porogom. Ono... nechto uzhasnoe, nechto takoe, chego ni v koem sluchae nelzja razgljadyvat. Potomu chto odin lish vzgljad na eto suschestvo? ustrojstvo? cheloveka? grozit bezumiem i gibelju.
Chelovechestvo perestalo suschestvovat. Gorstka vyzhivshikh prjachetsja v zabroshennykh domakh s zakolochennymi oknami, ne reshajas vyjti naruzhu. Melani, mat-odinochka s dvumja detmi, reshaetsja nakonets bezhat iz svoego doma-tjurmy — bezhat tuda, gde, po slukham, esche est ljudi, tuda, gde bezopasno.
Ej predstoit uzhasnoe ispytanie: dvadtsat mil vniz po reke v nenadezhnoj lodke, s zavjazannymi glazami, polagajas lish na ostryj slukh ee malyshej. Chetyrekhletnikh detej, kotorye rosli i uchilis razlichat zvuki v temnote malenkikh dushnykh komnat.
Odno nevernoe dvizhenie — i oni obrecheny. Kto-to khodit rjadom, kto-to postojanno sledit za nimi — obychnoe zhivotnoe ili monstr?
