Воспоминания Дмитрия Николаевича Федотова-Уайта - морского офицера, в эмиграции историка и публициста, повествуют о его скитаниях в годы Первой Мировой и Гражданской войн. Дмитрий Николаевич был неглупым, наблюдательным, нежестоким, остроумным и при этом очень везучим человеком, и его книга, в которой описываются события, охватывающие довольно широкий период с 1914 по 1921 год, выходит далеко за пределы заданного в текущем юбилейном году интереса к событиям Революции и Гражданской войны. Федотов скрупулезно, по-юнгеровски описывает происходящее, находясь в центре событий, а этот центр может располагаться как и среди бурного заседания Совета рабочих и солдатских депутатов в 1917-м, небезопасном для офицеров году и месте, и на мостике "вооруженного парохода" Катунь, во время речных сражений с Красной армией (в этой главе как раз описывается психическая атака, в немного измененном виде показанная позднее миллионам кинозрителей по всему миру в фильме "Чапаев") и в камере иркутского ЧК.Один из лучших фрагментов книги о том как Федотов, выйдя из концлагеря и по странным документам едучи в Москву, чтобы как-то устроиться на работу и осмотреться в новой советской реальности, покупает в дорогу книгу Бухарина "Азбука коммунизма". Федотов и до войны интересовался марксизмом, почитывал Плеханова. Оказавшись в вагоне окруженным чекистами, которые так же двигаются в сторону Москвы, Федотов, чтобы не привлекать внимания, начинает внимательно изучать Бухарина, и через какое-то время вокруг него организуется кружок из не шибко идеологически грамотных сотрудников ЧК, которым он (белый офицер, только что вышедший из заключения) читает вслух и разбирает постранично бухаринские тезисы.
Vospominanija Dmitrija Nikolaevicha Fedotova-Uajta - morskogo ofitsera, v emigratsii istorika i publitsista, povestvujut o ego skitanijakh v gody Pervoj Mirovoj i Grazhdanskoj vojn. Dmitrij Nikolaevich byl neglupym, nabljudatelnym, nezhestokim, ostroumnym i pri etom ochen vezuchim chelovekom, i ego kniga, v kotoroj opisyvajutsja sobytija, okhvatyvajuschie dovolno shirokij period s 1914 po 1921 god, vykhodit daleko za predely zadannogo v tekuschem jubilejnom godu interesa k sobytijam Revoljutsii i Grazhdanskoj vojny. Fedotov skrupulezno, po-jungerovski opisyvaet proiskhodjaschee, nakhodjas v tsentre sobytij, a etot tsentr mozhet raspolagatsja kak i sredi burnogo zasedanija Soveta rabochikh i soldatskikh deputatov v 1917-m, nebezopasnom dlja ofitserov godu i meste, i na mostike "vooruzhennogo parokhoda" Katun, vo vremja rechnykh srazhenij s Krasnoj armiej (v etoj glave kak raz opisyvaetsja psikhicheskaja ataka, v nemnogo izmenennom vide pokazannaja pozdnee millionam kinozritelej po vsemu miru v filme "Chapaev") i v kamere irkutskogo CHK.Odin iz luchshikh fragmentov knigi o tom kak Fedotov, vyjdja iz kontslagerja i po strannym dokumentam educhi v Moskvu, chtoby kak-to ustroitsja na rabotu i osmotretsja v novoj sovetskoj realnosti, pokupaet v dorogu knigu Bukharina "Azbuka kommunizma". Fedotov i do vojny interesovalsja marksizmom, pochityval Plekhanova. Okazavshis v vagone okruzhennym chekistami, kotorye tak zhe dvigajutsja v storonu Moskvy, Fedotov, chtoby ne privlekat vnimanija, nachinaet vnimatelno izuchat Bukharina, i cherez kakoe-to vremja vokrug nego organizuetsja kruzhok iz ne shibko ideologicheski gramotnykh sotrudnikov CHK, kotorym on (belyj ofitser, tolko chto vyshedshij iz zakljuchenija) chitaet vslukh i razbiraet postranichno bukharinskie tezisy.
