Для зрителя эта выставка — редкая и, в некоторой степени, уникальная возможность получить цельное представление о живописи Бориса Касаткина, художника известного кругу профессионалов: коллегам, искусствоведам, коллекционерам, но до сих пор категорически закрытого для широкой публики. Экспозиция продумана и выстроена самим художником — это выставка «от первого лица». Сто живописных работ представляют все этапы творческой жизни Касаткина. Московские пейзажи 60–80-х — весомая часть экспозиции. Дворы, набережные, уголки парков, небо, облака — здесь нет мест, воспроизведенных «дословно», но каждый пейзаж Касаткина узнаваем. Свет и воздух, в которые претворяется живописная поверхность его работ — неоспоримо московские. К концу 80-х яркий пленэр сменяется своего рода «белым периодом» — закономерным для ученика Владимира Вейсберга. Конец 80-х и 90-е годы — время аналитической работы в мастерской. Знаменитые вейсберговские полки, гипсовые фигуры, известные по работам великого живописца, продолжают свое существование в мастерской Касаткина. Он пишет эти предметы и сегодня. Каждый этап творчества Касаткина отличается от предыдущего не резко — это плавная эволюция, подчиненная закономерным внутренним импульсам, — ступени развития его творчества пологие, но ведут только наверх. Больше пятидесяти лет Касаткин занимается только живописью — ежедневно, необходимое количество часов. При выдающихся способностях это путь к такому высокому уровню мастерства и понимания искусства, которые кажутся чрезмерными для нашего времени. Живопись Касаткина — не для массового зрителя, впрочем, ценителей всегда достаточно.
Dlja zritelja eta vystavka — redkaja i, v nekotoroj stepeni, unikalnaja vozmozhnost poluchit tselnoe predstavlenie o zhivopisi Borisa Kasatkina, khudozhnika izvestnogo krugu professionalov: kollegam, iskusstvovedam, kollektsioneram, no do sikh por kategoricheski zakrytogo dlja shirokoj publiki. Ekspozitsija produmana i vystroena samim khudozhnikom — eto vystavka «ot pervogo litsa». Sto zhivopisnykh rabot predstavljajut vse etapy tvorcheskoj zhizni Kasatkina. Moskovskie pejzazhi 60–80-kh — vesomaja chast ekspozitsii. Dvory, naberezhnye, ugolki parkov, nebo, oblaka — zdes net mest, vosproizvedennykh «doslovno», no kazhdyj pejzazh Kasatkina uznavaem. Svet i vozdukh, v kotorye pretvorjaetsja zhivopisnaja poverkhnost ego rabot — neosporimo moskovskie. K kontsu 80-kh jarkij plener smenjaetsja svoego roda «belym periodom» — zakonomernym dlja uchenika Vladimira Vejsberga. Konets 80-kh i 90-e gody — vremja analiticheskoj raboty v masterskoj. Znamenitye vejsbergovskie polki, gipsovye figury, izvestnye po rabotam velikogo zhivopistsa, prodolzhajut svoe suschestvovanie v masterskoj Kasatkina. On pishet eti predmety i segodnja. Kazhdyj etap tvorchestva Kasatkina otlichaetsja ot predyduschego ne rezko — eto plavnaja evoljutsija, podchinennaja zakonomernym vnutrennim impulsam, — stupeni razvitija ego tvorchestva pologie, no vedut tolko naverkh. Bolshe pjatidesjati let Kasatkin zanimaetsja tolko zhivopisju — ezhednevno, neobkhodimoe kolichestvo chasov. Pri vydajuschikhsja sposobnostjakh eto put k takomu vysokomu urovnju masterstva i ponimanija iskusstva, kotorye kazhutsja chrezmernymi dlja nashego vremeni. Zhivopis Kasatkina — ne dlja massovogo zritelja, vprochem, tsenitelej vsegda dostatochno.
