"Убей немца!" - казалось, этот клич Ильи Эренбурга должен быть девизом любого "попаданца" на Великую Отечественную. Но что, если тебя угораздило перенестись не в сознание нашего бойца, а в тело гитлеровского офицера? Каково оказаться в шкуре лейтенанта Вермахта в разгар Ржевской мясорубки? Что делать, если на тебе немецкое "фельдграу", а твои окопы атакует советская пехота? Поднять руки? Но здесь не берут в плен. Отказаться воевать? Поставят к стенке. Стрелять над головами красноармейцев? Но они-то тебя не пощадят - ты для них та самая "гнилая фашистская нечисть", которой нужно "загнать пулю в лоб". Хватит ли у тебя мужества, чтобы признаться самому себе: "Я убит подо Ржевом"? Готов ты пожертвовать собственной жизнью не ради того, чтобы переиграть историю, а наоборот - чтобы прошлое осталось неизменным?!
"Ubej nemtsa!" - kazalos, etot klich Ili Erenburga dolzhen byt devizom ljubogo "popadantsa" na Velikuju Otechestvennuju. No chto, esli tebja ugorazdilo perenestis ne v soznanie nashego bojtsa, a v telo gitlerovskogo ofitsera? Kakovo okazatsja v shkure lejtenanta Vermakhta v razgar Rzhevskoj mjasorubki? Chto delat, esli na tebe nemetskoe "feldgrau", a tvoi okopy atakuet sovetskaja pekhota? Podnjat ruki? No zdes ne berut v plen. Otkazatsja voevat? Postavjat k stenke. Streljat nad golovami krasnoarmejtsev? No oni-to tebja ne poschadjat - ty dlja nikh ta samaja "gnilaja fashistskaja nechist", kotoroj nuzhno "zagnat pulju v lob". Khvatit li u tebja muzhestva, chtoby priznatsja samomu sebe: "Ja ubit podo Rzhevom"? Gotov ty pozhertvovat sobstvennoj zhiznju ne radi togo, chtoby pereigrat istoriju, a naoborot - chtoby proshloe ostalos neizmennym?!
