Читая эти записи, что автор вел на протяжении десятилетий, вспомнилось чье-то тонкое наблюдение, что "любой, даже самый благополучный дневник - хроника борьбы с несуществованием". Странно, но чтение такой хроники почему-то придает силы. Дневник - это особый способ разговаривать: говоришь - и тебя не перебивают, не переспрашивают. Когда возникает необходимость такого разговора? Думаю, при появлении редкостного счастливого сочетания обстоятельств и внутренних возможностей человека. Когда жизнь дарит окружение талантливых личностей и человек, чувствуя удачу судьбы, воспринимает это не как возможность интересной жизни, а ищет свою роль в данной композиции, осмысливает свое положение: почему я рядом с ними, для чего и зачем я здесь? У Николая Чиндяйкина хватило внутреннего такта и благородства вовремя понять значение мощных личностей, с которыми довелось ему жить и работать.
Chitaja eti zapisi, chto avtor vel na protjazhenii desjatiletij, vspomnilos che-to tonkoe nabljudenie, chto "ljuboj, dazhe samyj blagopoluchnyj dnevnik - khronika borby s nesuschestvovaniem". Stranno, no chtenie takoj khroniki pochemu-to pridaet sily. Dnevnik - eto osobyj sposob razgovarivat: govorish - i tebja ne perebivajut, ne peresprashivajut. Kogda voznikaet neobkhodimost takogo razgovora? Dumaju, pri pojavlenii redkostnogo schastlivogo sochetanija obstojatelstv i vnutrennikh vozmozhnostej cheloveka. Kogda zhizn darit okruzhenie talantlivykh lichnostej i chelovek, chuvstvuja udachu sudby, vosprinimaet eto ne kak vozmozhnost interesnoj zhizni, a ischet svoju rol v dannoj kompozitsii, osmyslivaet svoe polozhenie: pochemu ja rjadom s nimi, dlja chego i zachem ja zdes? U Nikolaja Chindjajkina khvatilo vnutrennego takta i blagorodstva vovremja ponjat znachenie moschnykh lichnostej, s kotorymi dovelos emu zhit i rabotat.
