Тамара Катаева — автор четырех книг. В первую очередь, конечно, нашумевшей "Анти-Ахматовой" — самой дерзкой литературной провокации десятилетия. Потом появился "Другой Пастернак" — написанное в другом ключе, но столь же страстное, психологически изощренное исследование семейной жизни великого поэта. Потом — совершенно неожиданный этюд "Пушкин. Ревность". И вот перед вами новая книга. Само название, по замыслу автора, отражает главный пафос диалогии — противодействие привязанности апологетов Ахматовой к добровольному рабству. С точки зрения автора, как и при первом появлении "Анти-Ахматовой", можно увлекательность чтения, действующая даже на несогласных, — остался при ней. Автор призывает себе в вольные и невольные сторонники многих. И ученых-филологов, и писателей, и современников, и просто читателей, — и даже... саму Анну Ахматову.
Tamara Kataeva — avtor chetyrekh knig. V pervuju ochered, konechno, nashumevshej "Anti-Akhmatovoj" — samoj derzkoj literaturnoj provokatsii desjatiletija. Potom pojavilsja "Drugoj Pasternak" — napisannoe v drugom kljuche, no stol zhe strastnoe, psikhologicheski izoschrennoe issledovanie semejnoj zhizni velikogo poeta. Potom — sovershenno neozhidannyj etjud "Pushkin. Revnost". I vot pered vami novaja kniga. Samo nazvanie, po zamyslu avtora, otrazhaet glavnyj pafos dialogii — protivodejstvie privjazannosti apologetov Akhmatovoj k dobrovolnomu rabstvu. S tochki zrenija avtora, kak i pri pervom pojavlenii "Anti-Akhmatovoj", mozhno uvlekatelnost chtenija, dejstvujuschaja dazhe na nesoglasnykh, — ostalsja pri nej. Avtor prizyvaet sebe v volnye i nevolnye storonniki mnogikh. I uchenykh-filologov, i pisatelej, i sovremennikov, i prosto chitatelej, — i dazhe... samu Annu Akhmatovu.
