Работы, включенные в эту книгу, посвящены исследованию того периода пастернаковской биографии, который можно было бы назвать "нобелевским". Он был ознаменован резкими переменами в самосознании поэта, пересмотром у него отношения к советской реальности и к Западу в специфической международной общественно-политической и культурной ситуации послевоенного десятилетия. Период этот отмечен коренными сдвигами и внутри русской культуры, противостоявшие друг другу части которой (советская и эмигрантская) выявляли противоречивые тенденции ее развития. Личная судьба Пастернака сфокусировала в себе существенные черты эпохи в целом. Неудивительно, что события, сопровождавшие публикацию романа "Доктор Живаго" и решение о присуждении Нобелевской премии его автору, продолжают привлекать к себе внимание историков.
Материалы, представленные в нашей книге, добыты в ходе многолетнего изучения современной поэту русской и иностранной прессы и различных архивных собраний (в том числе недавно ставшего доступным пастернаковского досье Шведской академии). Они раскрывают в большей, чем прежде, полноте картину "нобелевского" этапа пастернаковской жизни, указывая на множественность факторов, предопределивших поведение и поступки поэта.
Raboty, vkljuchennye v etu knigu, posvjascheny issledovaniju togo perioda pasternakovskoj biografii, kotoryj mozhno bylo by nazvat "nobelevskim". On byl oznamenovan rezkimi peremenami v samosoznanii poeta, peresmotrom u nego otnoshenija k sovetskoj realnosti i k Zapadu v spetsificheskoj mezhdunarodnoj obschestvenno-politicheskoj i kulturnoj situatsii poslevoennogo desjatiletija. Period etot otmechen korennymi sdvigami i vnutri russkoj kultury, protivostojavshie drug drugu chasti kotoroj (sovetskaja i emigrantskaja) vyjavljali protivorechivye tendentsii ee razvitija. Lichnaja sudba Pasternaka sfokusirovala v sebe suschestvennye cherty epokhi v tselom. Neudivitelno, chto sobytija, soprovozhdavshie publikatsiju romana "Doktor Zhivago" i reshenie o prisuzhdenii Nobelevskoj premii ego avtoru, prodolzhajut privlekat k sebe vnimanie istorikov.
Materialy, predstavlennye v nashej knige, dobyty v khode mnogoletnego izuchenija sovremennoj poetu russkoj i inostrannoj pressy i razlichnykh arkhivnykh sobranij (v tom chisle nedavno stavshego dostupnym pasternakovskogo dose Shvedskoj akademii). Oni raskryvajut v bolshej, chem prezhde, polnote kartinu "nobelevskogo" etapa pasternakovskoj zhizni, ukazyvaja na mnozhestvennost faktorov, predopredelivshikh povedenie i postupki poeta.
