Джордж Бернард Шоу для английской литературы XX века стал тем же, чем Шекспир был для века XVII. Он и сравнивал себя только с Шекспиром. Главными чертами таланта Бернарда Шоу стали наблюдательность, парадоксальность, страстность. В пьесах и предисловиях, в романах, рассказах, статьях и письмах он больше полувека ставил своим читателям диагнозы, давал советы, прописывал рецепты. Прославленный при жизни, Шоу не стеснялся своего величия, — можно сказать, он им нещадно пользовался. Не всегда разумно, но всегда эффектно. Британский писатель и журналист Найджел Рис, сам не последний острослов, имел достаточно оснований, чтобы посоветовать нам всем: "Во всех сомнительных случаях удачную фразу следует приписывать Джорджу Бернарду Шоу".В этом году исполняется семьдесят лет с того дня, когда Шоу съязвил в последний раз. Но мы-то с вами знаем: Шоу must go on!
Dzhordzh Bernard Shou dlja anglijskoj literatury XX veka stal tem zhe, chem Shekspir byl dlja veka XVII. On i sravnival sebja tolko s Shekspirom. Glavnymi chertami talanta Bernarda Shou stali nabljudatelnost, paradoksalnost, strastnost. V pesakh i predislovijakh, v romanakh, rasskazakh, statjakh i pismakh on bolshe poluveka stavil svoim chitateljam diagnozy, daval sovety, propisyval retsepty. Proslavlennyj pri zhizni, Shou ne stesnjalsja svoego velichija, — mozhno skazat, on im neschadno polzovalsja. Ne vsegda razumno, no vsegda effektno. Britanskij pisatel i zhurnalist Najdzhel Ris, sam ne poslednij ostroslov, imel dostatochno osnovanij, chtoby posovetovat nam vsem: "Vo vsekh somnitelnykh sluchajakh udachnuju frazu sleduet pripisyvat Dzhordzhu Bernardu Shou".V etom godu ispolnjaetsja semdesjat let s togo dnja, kogda Shou sjazvil v poslednij raz. No my-to s vami znaem: Shou must go on!
