Существует мнение, что многогранному таланту Марины Палей, работающей во всех литературных жанрах, наиболее соприродна именно повесть. Насколько обоснован этот взгляд, читатель сможет судить сам. Предложенные его вниманию повести отличает выраженный автобиографический элемент - и та безоглядная боль, которая неразрывна с отвагой, экзистенциальным мятежом, состраданием. Ценители чистого, щедрого русского языка почерпнут в этой книге подлинную отраду. "...Но излюбленным ее занятием была стирка - с долгим, дарящим сладостное предвкушение замачиванием, с яростным любовным истязанием худенького, подросткового, ребрами наружу, тела стиральной доски - и вообще со всем этим, излучающим благолепие пейзажем: райскими облаками кипячения, плывущими над полноводными реками синьки в крахмально-кисельных берегах, послегрозовым, черемуховым запахом белоснежного белья и, наконец, равнинным, мирным благовонием очага - горячего утюга, уюта…"
Suschestvuet mnenie, chto mnogogrannomu talantu Mariny Palej, rabotajuschej vo vsekh literaturnykh zhanrakh, naibolee soprirodna imenno povest. Naskolko obosnovan etot vzgljad, chitatel smozhet sudit sam. Predlozhennye ego vnimaniju povesti otlichaet vyrazhennyj avtobiograficheskij element - i ta bezogljadnaja bol, kotoraja nerazryvna s otvagoj, ekzistentsialnym mjatezhom, sostradaniem. Tseniteli chistogo, schedrogo russkogo jazyka pocherpnut v etoj knige podlinnuju otradu. "...No izljublennym ee zanjatiem byla stirka - s dolgim, darjaschim sladostnoe predvkushenie zamachivaniem, s jarostnym ljubovnym istjazaniem khudenkogo, podrostkovogo, rebrami naruzhu, tela stiralnoj doski - i voobsche so vsem etim, izluchajuschim blagolepie pejzazhem: rajskimi oblakami kipjachenija, plyvuschimi nad polnovodnymi rekami sinki v krakhmalno-kiselnykh beregakh, poslegrozovym, cheremukhovym zapakhom belosnezhnogo belja i, nakonets, ravninnym, mirnym blagovoniem ochaga - gorjachego utjuga, ujuta…"
