"Нет, не из книжек наших скудных, / подобья нищенской сумы, / узнаете о том, как трудно, / как невозможно жили мы..."
...И все-таки из стихов О.Берггольц, которые она не чаяла увидеть напечатанными при жизни, мы узнаем правду о Блокаде. Из стихов, дневников и писем О.Берггольц, познавшей ужас сталинских застенков, мы узнаем о том, что было с нашей страной в тридцатые-сороковые годы. "А я бы над костром горящим / сумела руку продержать, / когда б о правде настоящей / хоть так позволили писать..." Перед вами, читатель, книга большого лирического и гражданского поэта, потому что только такого масштаба поэт и человек в первые дни войны мог сказать после всего пережитого: "...Вот жизнь моя, дыханье. / Родина! Возьми их у меня!" Все 900 дней блокады О.Берггольц оставалась в умирающем городе. "В истории Ленинградской эпопеи она стала символом, воплощением героизма блокадной трагедии. Ее чтили, как чтут блаженных, святых" (Д.Гранин). "Никто не забыт, и ничто не забыто" - эти слова О.Берггольц выбиты на стене Пискаревского кладбища. Но в контексте и ее жизни, и жизни миллионов наших соотечественников эти слова обретают смысл, выходящий далеко за пределы только Блокады.
В настоящее издание включены стихотворения, поэмы, а также книга О.Берггольц "Дневные звезды", которую она считала Главной в своей жизни.
Сборник открывает вступительное слово Даниила Гранина.
"Net, ne iz knizhek nashikh skudnykh, / podobja nischenskoj sumy, / uznaete o tom, kak trudno, / kak nevozmozhno zhili my..."
...I vse-taki iz stikhov O.Berggolts, kotorye ona ne chajala uvidet napechatannymi pri zhizni, my uznaem pravdu o Blokade. Iz stikhov, dnevnikov i pisem O.Berggolts, poznavshej uzhas stalinskikh zastenkov, my uznaem o tom, chto bylo s nashej stranoj v tridtsatye-sorokovye gody. "A ja by nad kostrom gorjaschim / sumela ruku proderzhat, / kogda b o pravde nastojaschej / khot tak pozvolili pisat..." Pered vami, chitatel, kniga bolshogo liricheskogo i grazhdanskogo poeta, potomu chto tolko takogo masshtaba poet i chelovek v pervye dni vojny mog skazat posle vsego perezhitogo: "...Vot zhizn moja, dykhane. / Rodina! Vozmi ikh u menja!" Vse 900 dnej blokady O.Berggolts ostavalas v umirajuschem gorode. "V istorii Leningradskoj epopei ona stala simvolom, voploscheniem geroizma blokadnoj tragedii. Ee chtili, kak chtut blazhennykh, svjatykh" (D.Granin). "Nikto ne zabyt, i nichto ne zabyto" - eti slova O.Berggolts vybity na stene Piskarevskogo kladbischa. No v kontekste i ee zhizni, i zhizni millionov nashikh sootechestvennikov eti slova obretajut smysl, vykhodjaschij daleko za predely tolko Blokady.
V nastojaschee izdanie vkljucheny stikhotvorenija, poemy, a takzhe kniga O.Berggolts "Dnevnye zvezdy", kotoruju ona schitala Glavnoj v svoej zhizni.
Sbornik otkryvaet vstupitelnoe slovo Daniila Granina.
