Ильфу и Петрову не приходилось долго ломать голову над сюжетами своих знаменитых романов: журналистско-фельетонный опыт преподносил их на блюдечке. Остап Бендер оживает для очередной великой комбинации. Плутовской роман, оплодотворенный советской криминальной хроникой, дает новые всходы и на коммунально-бытовой почве, и в пародируемом культурном слое, впору приходятся и идеологические удобрения. В безошибочно выбранном формате авторам можно все. С героев "Золотого теленка" взятки гладки, а с создателей романа — тем более.
Трудно вспомнить хоть одного советского литератора, удостоившегося похвалы взыскательного Владимира Набокова. Однако Ильф и Петров с их Великим Комбинатором — именно тот исключительный случай, когда и Набоков пойман на добром слове: "Были писатели, понявшие, что некоторые их сюжеты и герои политически допустимы и никто не станет учить их, к чему должна сводиться книга. Два изумительно одаренных писателя — Ильф и Петров — решили главным своим героем сделать проходимца и авантюриста, так что любые описания его похождений становились политически безупречными, ведь ни отпетого негодяя, ни безумца, ни преступника, вообще никого вне советского общества нельзя упрекать в том, что он плохой или недостойный коммунист".
Ilfu i Petrovu ne prikhodilos dolgo lomat golovu nad sjuzhetami svoikh znamenitykh romanov: zhurnalistsko-feletonnyj opyt prepodnosil ikh na bljudechke. Ostap Bender ozhivaet dlja ocherednoj velikoj kombinatsii. Plutovskoj roman, oplodotvorennyj sovetskoj kriminalnoj khronikoj, daet novye vskhody i na kommunalno-bytovoj pochve, i v parodiruemom kulturnom sloe, vporu prikhodjatsja i ideologicheskie udobrenija. V bezoshibochno vybrannom formate avtoram mozhno vse. S geroev "Zolotogo telenka" vzjatki gladki, a s sozdatelej romana — tem bolee.
Trudno vspomnit khot odnogo sovetskogo literatora, udostoivshegosja pokhvaly vzyskatelnogo Vladimira Nabokova. Odnako Ilf i Petrov s ikh Velikim Kombinatorom — imenno tot iskljuchitelnyj sluchaj, kogda i Nabokov pojman na dobrom slove: "Byli pisateli, ponjavshie, chto nekotorye ikh sjuzhety i geroi politicheski dopustimy i nikto ne stanet uchit ikh, k chemu dolzhna svoditsja kniga. Dva izumitelno odarennykh pisatelja — Ilf i Petrov — reshili glavnym svoim geroem sdelat prokhodimtsa i avantjurista, tak chto ljubye opisanija ego pokhozhdenij stanovilis politicheski bezuprechnymi, ved ni otpetogo negodjaja, ni bezumtsa, ni prestupnika, voobsche nikogo vne sovetskogo obschestva nelzja uprekat v tom, chto on plokhoj ili nedostojnyj kommunist".
