Страшно жить человеку и не влиять на реальность. И уж совсем худо, если когда-то умел, а с годами потерял эту способность. В распавшемся мире «пролога» слово имеет силу менять действительность. А умеющих обращаться со словом называют грамотеями и ждут как манны небесной. Потому что только грамотей знает, как «прописать», чтобы и зубная боль прошла, и дожди перестали заливать урожай, и волки бросили кружить вокруг домов, и ведьма не мутила. Почет тебе и уважение, если ты в ладу со своим даром и можешь «прописать» на заказ. Побои и презрение, если перо твое немощно. И безмерное сочувствие, если ты совсем юн и вдруг обнаружил в себе тягу к буквам. Ведь мир не поддается слову добровольно.
Strashno zhit cheloveku i ne vlijat na realnost. I uzh sovsem khudo, esli kogda-to umel, a s godami poterjal etu sposobnost. V raspavshemsja mire «prologa» slovo imeet silu menjat dejstvitelnost. A umejuschikh obraschatsja so slovom nazyvajut gramotejami i zhdut kak manny nebesnoj. Potomu chto tolko gramotej znaet, kak «propisat», chtoby i zubnaja bol proshla, i dozhdi perestali zalivat urozhaj, i volki brosili kruzhit vokrug domov, i vedma ne mutila. Pochet tebe i uvazhenie, esli ty v ladu so svoim darom i mozhesh «propisat» na zakaz. Poboi i prezrenie, esli pero tvoe nemoschno. I bezmernoe sochuvstvie, esli ty sovsem jun i vdrug obnaruzhil v sebe tjagu k bukvam. Ved mir ne poddaetsja slovu dobrovolno.
