Вечное возвращение всех вещей, здешнее как отражение запредельного... Эта доктрина, известная тысячи лет, смыкается с учениями Пифагора и Гераклита, атомистов и стоиков, даже неоплатоников, хотя формально последние и не принимали её. Связанная с ней полемика была интенсивной в ранней и поздней Античности, немного угасла в Средневековье и Новое время, но ныне, благодаря философу Фридриху Ницше, стала вновь актуальной. В книге рассматриваются основные положения этой доктрины, как выясняется, глубочайшие, при этом акцентируется её принципиальное отличие от концепции циклических повторений. В ракурсе данной доктрины обсуждаются "вечные вопросы", преследующие человечество с изначальных времён. Среди них происхождение мира, судьба мимолётного, перспективы по ту сторону смерти, смысл и бессмысленность жизни, вообще бытия, время обычное и время в вечности, звёздное небо и бесконечность, тайна ничто.
Vechnoe vozvraschenie vsekh veschej, zdeshnee kak otrazhenie zapredelnogo... Eta doktrina, izvestnaja tysjachi let, smykaetsja s uchenijami Pifagora i Geraklita, atomistov i stoikov, dazhe neoplatonikov, khotja formalno poslednie i ne prinimali ejo. Svjazannaja s nej polemika byla intensivnoj v rannej i pozdnej Antichnosti, nemnogo ugasla v Srednevekove i Novoe vremja, no nyne, blagodarja filosofu Fridrikhu Nitsshe, stala vnov aktualnoj. V knige rassmatrivajutsja osnovnye polozhenija etoj doktriny, kak vyjasnjaetsja, glubochajshie, pri etom aktsentiruetsja ejo printsipialnoe otlichie ot kontseptsii tsiklicheskikh povtorenij. V rakurse dannoj doktriny obsuzhdajutsja "vechnye voprosy", presledujuschie chelovechestvo s iznachalnykh vremjon. Sredi nikh proiskhozhdenie mira, sudba mimoljotnogo, perspektivy po tu storonu smerti, smysl i bessmyslennost zhizni, voobsche bytija, vremja obychnoe i vremja v vechnosti, zvjozdnoe nebo i beskonechnost, tajna nichto.
