"Когда я работаю над фильмом, я хочу чтобы он стал для меня всем; чтобы я был готов умереть ради него". Имя Квентина Тарантино знакомо без преувеличения каждому. Кто-то знает его, как талантливейшего создателя "Криминального чтива" и "Бешеных псов"; кто-то слышал про то, что лучшая часть его фильмов (во всем кинематографе) — это диалоги; кому-то рассказывали, что это тот самый человек, который убил Гитлера и освободил Джанго. Бешеные псы, Криминальное чтиво, Убить Билла, Бесславные ублюдки, Джанго Освобожденный — мог ли вообразить паренек, работающий в кинопрокате и тратящий на просмотр фильмов все свое время, что много лет спустя он снимет фильмы, которые полюбятся миллионам зрителей и критиков? Представлял ли он, что каждый его новый фильм будет становиться сенсацией, а сам он станет уважаемым членом киносообщества? Вряд ли юный Квентин Тарантино думал обо всем этом, движимый желанием снимать кино, он просто взял камеру и снял его. А потом еще одно. И еще одно.Эта книга — уникальная хроника творческой жизни режиссера, рассказывающая его путь от первой короткометражки, снятой на любительскую камеру, до крайней на сегодняшний день "Омерзительной восьмерки". Помимо истории создания фильмов внутри содержится много архивного материала со съемок, комментарии режиссера и забавные истории от актеров и съемочной группы.
"Kogda ja rabotaju nad filmom, ja khochu chtoby on stal dlja menja vsem; chtoby ja byl gotov umeret radi nego". Imja Kventina Tarantino znakomo bez preuvelichenija kazhdomu. Kto-to znaet ego, kak talantlivejshego sozdatelja "Kriminalnogo chtiva" i "Beshenykh psov"; kto-to slyshal pro to, chto luchshaja chast ego filmov (vo vsem kinematografe) — eto dialogi; komu-to rasskazyvali, chto eto tot samyj chelovek, kotoryj ubil Gitlera i osvobodil Dzhango. Beshenye psy, Kriminalnoe chtivo, Ubit Billa, Besslavnye ubljudki, Dzhango Osvobozhdennyj — mog li voobrazit parenek, rabotajuschij v kinoprokate i tratjaschij na prosmotr filmov vse svoe vremja, chto mnogo let spustja on snimet filmy, kotorye poljubjatsja millionam zritelej i kritikov? Predstavljal li on, chto kazhdyj ego novyj film budet stanovitsja sensatsiej, a sam on stanet uvazhaemym chlenom kinosoobschestva? Vrjad li junyj Kventin Tarantino dumal obo vsem etom, dvizhimyj zhelaniem snimat kino, on prosto vzjal kameru i snjal ego. A potom esche odno. I esche odno.Eta kniga — unikalnaja khronika tvorcheskoj zhizni rezhissera, rasskazyvajuschaja ego put ot pervoj korotkometrazhki, snjatoj na ljubitelskuju kameru, do krajnej na segodnjashnij den "Omerzitelnoj vosmerki". Pomimo istorii sozdanija filmov vnutri soderzhitsja mnogo arkhivnogo materiala so semok, kommentarii rezhissera i zabavnye istorii ot akterov i semochnoj gruppy.
