"Тридцатилетняя женщина" занимает почетное место в наследии Бальзака, дополняя яркую палитру "Сцен из частной жизни". Изящное и нежное повествование о любви в ее наивысших проявлениях в то же время стало реквиемом по супружеской жизни. Героиня романа, Жюли, незаурядная, независимая и свободная в проявлении чувств женщина, прощается с юношескими иллюзиями и разочаровывается в браке. Ведь "нас чаще губят не сами горести, а потерянные надежды". И когда таешь от безразличия и холодности мужа, разве не "кажется порою, что узаконенная любовь более тягостна, нежели преступная страсть"?"...И так как во Франции, да и на всем белом свете, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч женщин чувствуют себя непонятыми и разочарованными, они обретают в Бальзаке врача, который первый дал имя их недугу. Он извиняет любой их неверный шаг, если только шаг этот совершен из любви, он решается сказать, что не только "тридцатилетняя женщина", но и "сорокалетняя женщина", и даже именно она, все познавшая и все постигшая, имеет высшее право на любовь". Стефан Цвейг
"Tridtsatiletnjaja zhenschina" zanimaet pochetnoe mesto v nasledii Balzaka, dopolnjaja jarkuju palitru "Stsen iz chastnoj zhizni". Izjaschnoe i nezhnoe povestvovanie o ljubvi v ee naivysshikh projavlenijakh v to zhe vremja stalo rekviemom po supruzheskoj zhizni. Geroinja romana, Zhjuli, nezaurjadnaja, nezavisimaja i svobodnaja v projavlenii chuvstv zhenschina, proschaetsja s junosheskimi illjuzijami i razocharovyvaetsja v brake. Ved "nas chasche gubjat ne sami goresti, a poterjannye nadezhdy". I kogda taesh ot bezrazlichija i kholodnosti muzha, razve ne "kazhetsja poroju, chto uzakonennaja ljubov bolee tjagostna, nezheli prestupnaja strast"?"...I tak kak vo Frantsii, da i na vsem belom svete, tysjachi, desjatki tysjach, sotni tysjach zhenschin chuvstvujut sebja neponjatymi i razocharovannymi, oni obretajut v Balzake vracha, kotoryj pervyj dal imja ikh nedugu. On izvinjaet ljuboj ikh nevernyj shag, esli tolko shag etot sovershen iz ljubvi, on reshaetsja skazat, chto ne tolko "tridtsatiletnjaja zhenschina", no i "sorokaletnjaja zhenschina", i dazhe imenno ona, vse poznavshaja i vse postigshaja, imeet vysshee pravo na ljubov". Stefan Tsvejg
