Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти. Но в то лето мне не хотелось об этом думать. Я много репетировал, писал песни, любил свою Сайку и мечтал о всемирной славе. Тем летом ветер пах землей и цветущей жимолостью. Тем летом я умер. Обычная шутка, безобидный розыгрыш, который очень скоро превратился в самый страшный ночной кошмар. Мне не хотелось верить в реальность происходящего. Но когда моя смерть стала всеобщим достоянием, а мои песни стали крутить на радио, я понял, что уже не в силах что-то изменить. Я стоял в темноте, окруженный призраками и потусторонними существами, и не мог выйти к людям. И черные псы-проводники, слуги Гекаты, пришли за мной, потому что сам я не шел в загробный мир...
Govorjat, chto togo, kto usnet pod inzhirom, utaschat cherti. No v to leto mne ne khotelos ob etom dumat. Ja mnogo repetiroval, pisal pesni, ljubil svoju Sajku i mechtal o vsemirnoj slave. Tem letom veter pakh zemlej i tsvetuschej zhimolostju. Tem letom ja umer. Obychnaja shutka, bezobidnyj rozygrysh, kotoryj ochen skoro prevratilsja v samyj strashnyj nochnoj koshmar. Mne ne khotelos verit v realnost proiskhodjaschego. No kogda moja smert stala vseobschim dostojaniem, a moi pesni stali krutit na radio, ja ponjal, chto uzhe ne v silakh chto-to izmenit. Ja stojal v temnote, okruzhennyj prizrakami i potustoronnimi suschestvami, i ne mog vyjti k ljudjam. I chernye psy-provodniki, slugi Gekaty, prishli za mnoj, potomu chto sam ja ne shel v zagrobnyj mir...
