"Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей", – сказал когда-то классик устами своего героя. И, пожалуй, в первую очередь, этот сборник о душах и сердцах, томящихся в промежуточной зоне между светом и тьмой, лимбе, проживаемом изо дня в день как человеческая жизнь. Ветер, по своему обыкновению, дует тут со всех четырех сторон (хоть имена городов почти и не мелькают в рассказах). И на этом космическом, экзистенциальном ветру выживают "маленькие люди" – лирические герои рябовской прозы. Мир рассказов этого сборника будто разделен демаркационной линией на "снаружи" и "внутри". Внутренние беспокойство, неустроенность, неразрешенность житейских проблем выгоняют героев повествования из домов, будто разгулявшийся ветер гонит их прочь, на улицы, в другие города, в заплеванные пивные, в чужие квартиры, чужие же постели, на кладбища и даже на съемочные площадки. "Внутри", даже с близкими людьми, – одиноко и тревожно, "снаружи" – бесприютно, порой страшно, порой смешно. Всякая одиссея, пусть и до ближайшей рюмочной, грозит обернуться фарсовым представлением или вечерним городским макабром.Слова писателя и драматурга Дмитрия Данилова на задней обложке: На данный момент, кроме Кирилла Рябова, я не встречал литературных открытий. Рябов – это очень крутой и талантливый писатель, уникальный. Он сильно воздействует на читателя эмоционально. Но воздействие это очень тяжелое. Серьезная литература, в которой описываются довольно страшные вещи. Я не рекомендовал бы эту книгу людям, которые хотят просто отдохнуть. Они не отдохнут и не развлекутся, а задумаются над очень серьезными темами. Настоящая литература и должна быть такой.
"Tut djavol s Bogom boretsja, a pole bitvy – serdtsa ljudej", – skazal kogda-to klassik ustami svoego geroja. I, pozhaluj, v pervuju ochered, etot sbornik o dushakh i serdtsakh, tomjaschikhsja v promezhutochnoj zone mezhdu svetom i tmoj, limbe, prozhivaemom izo dnja v den kak chelovecheskaja zhizn. Veter, po svoemu obyknoveniju, duet tut so vsekh chetyrekh storon (khot imena gorodov pochti i ne melkajut v rasskazakh). I na etom kosmicheskom, ekzistentsialnom vetru vyzhivajut "malenkie ljudi" – liricheskie geroi rjabovskoj prozy. Mir rasskazov etogo sbornika budto razdelen demarkatsionnoj liniej na "snaruzhi" i "vnutri". Vnutrennie bespokojstvo, neustroennost, nerazreshennost zhitejskikh problem vygonjajut geroev povestvovanija iz domov, budto razguljavshijsja veter gonit ikh proch, na ulitsy, v drugie goroda, v zaplevannye pivnye, v chuzhie kvartiry, chuzhie zhe posteli, na kladbischa i dazhe na semochnye ploschadki. "Vnutri", dazhe s blizkimi ljudmi, – odinoko i trevozhno, "snaruzhi" – besprijutno, poroj strashno, poroj smeshno. Vsjakaja odisseja, pust i do blizhajshej rjumochnoj, grozit obernutsja farsovym predstavleniem ili vechernim gorodskim makabrom.Slova pisatelja i dramaturga Dmitrija Danilova na zadnej oblozhke: Na dannyj moment, krome Kirilla Rjabova, ja ne vstrechal literaturnykh otkrytij. Rjabov – eto ochen krutoj i talantlivyj pisatel, unikalnyj. On silno vozdejstvuet na chitatelja emotsionalno. No vozdejstvie eto ochen tjazheloe. Sereznaja literatura, v kotoroj opisyvajutsja dovolno strashnye veschi. Ja ne rekomendoval by etu knigu ljudjam, kotorye khotjat prosto otdokhnut. Oni ne otdokhnut i ne razvlekutsja, a zadumajutsja nad ochen sereznymi temami. Nastojaschaja literatura i dolzhna byt takoj.
