Издатель напоминает, что «Редкие письма» - это отголосок последних дней советской эпохи. «В книге прослеживается и бытовая канва, и взаимоотношения авторов, и явственные хронологические детали. Стихи Надеева и Пчелинцева суть ироничный взгляд на своё время глазами homo soveticus...» После выхода первого издания «Редких писем» в 1990 году московская критика недоумевала. Кто такой Надеев? Пчелинцев? Может, это вымышленные авторы? Неизвестные имена - и такие интересные стихи. Уж не морочат ли нам голову, размышляла та же «Литературка». Решил какой-то там умник пойти по следам «Песен Оссиана» и «Театра Клары Газуль» - обычная литературная мистификация. Так и зарождаются легенды. Выходит, авторы «Редких писем» нарушили негласный литературный этикет?
Izdatel napominaet, chto «Redkie pisma» - eto otgolosok poslednikh dnej sovetskoj epokhi. «V knige proslezhivaetsja i bytovaja kanva, i vzaimootnoshenija avtorov, i javstvennye khronologicheskie detali. Stikhi Nadeeva i Pchelintseva sut ironichnyj vzgljad na svojo vremja glazami homo soveticus...» Posle vykhoda pervogo izdanija «Redkikh pisem» v 1990 godu moskovskaja kritika nedoumevala. Kto takoj Nadeev? Pchelintsev? Mozhet, eto vymyshlennye avtory? Neizvestnye imena - i takie interesnye stikhi. Uzh ne morochat li nam golovu, razmyshljala ta zhe «Literaturka». Reshil kakoj-to tam umnik pojti po sledam «Pesen Ossiana» i «Teatra Klary Gazul» - obychnaja literaturnaja mistifikatsija. Tak i zarozhdajutsja legendy. Vykhodit, avtory «Redkikh pisem» narushili neglasnyj literaturnyj etiket?
