Известный русский поэт, ученик и младший товарищ Арсения Тарковского, многие годы работавший за рубежом переводчиком-синхронистом, издавший в России шесть книг, впервые представлен столь полно, разнообразно и интересно. "Мучительная судьба. И книга мучительная. Будто из бездны звучит этот голос. Глуховатый, монотонный, одинокий" (Сергей Чупринин). Но сам Геннадий Русаков видит свое творчество и свою поэтическую судьбу вовсе не столь мрачными: "Для меня поэзия в первую очередь - нежность и боль, возможность разговаривать с миром на языке сострадания и восторженного удивления. Проще - это смех и слезы, горчайшее счастье. Может быть, я такой ее себе напридумывал. Но, не исключаю, есть те, кто в данном случае со мной согласится".
Izvestnyj russkij poet, uchenik i mladshij tovarisch Arsenija Tarkovskogo, mnogie gody rabotavshij za rubezhom perevodchikom-sinkhronistom, izdavshij v Rossii shest knig, vpervye predstavlen stol polno, raznoobrazno i interesno. "Muchitelnaja sudba. I kniga muchitelnaja. Budto iz bezdny zvuchit etot golos. Glukhovatyj, monotonnyj, odinokij" (Sergej Chuprinin). No sam Gennadij Rusakov vidit svoe tvorchestvo i svoju poeticheskuju sudbu vovse ne stol mrachnymi: "Dlja menja poezija v pervuju ochered - nezhnost i bol, vozmozhnost razgovarivat s mirom na jazyke sostradanija i vostorzhennogo udivlenija. Prosche - eto smekh i slezy, gorchajshee schaste. Mozhet byt, ja takoj ee sebe napridumyval. No, ne iskljuchaju, est te, kto v dannom sluchae so mnoj soglasitsja".
