Как известно, советское общество много лет делало то, о чем не говорило, и думало так, как нельзя было думать, а писатели тем временем выполняли госзаказы. "Иноверцы" же уходили в подполье. Венедикт Ерофеев (1938-1990) писал, как хотел, писал что хотел - и издавал по своей цене! В литературном процессе Ерофеев, подобно герою его произведения "Вальпургиева ночь, или Шаги Командора" Гуревичу, "чувствует себя, как в чреве мачехи". Он - инородное тело в советской литературе и зачинатель русского постмодернизма. Пьеса "Вальпургиева ночь, или Шаги Командора" является единственным сохранившимся в законченном виде драматургическим произведением. Остальные Ерофеев либо бросал, не дописав и до середины, либо просто безвозвратно терял. В пьесе Ерофеев создал такое зеркало общественной жизни, которое понравилось не всем. Он изобразил советское общество таким, каким оно было, ничего не меняя.
Kak izvestno, sovetskoe obschestvo mnogo let delalo to, o chem ne govorilo, i dumalo tak, kak nelzja bylo dumat, a pisateli tem vremenem vypolnjali goszakazy. "Inovertsy" zhe ukhodili v podpole. Venedikt Erofeev (1938-1990) pisal, kak khotel, pisal chto khotel - i izdaval po svoej tsene! V literaturnom protsesse Erofeev, podobno geroju ego proizvedenija "Valpurgieva noch, ili Shagi Komandora" Gurevichu, "chuvstvuet sebja, kak v chreve machekhi". On - inorodnoe telo v sovetskoj literature i zachinatel russkogo postmodernizma. Pesa "Valpurgieva noch, ili Shagi Komandora" javljaetsja edinstvennym sokhranivshimsja v zakonchennom vide dramaturgicheskim proizvedeniem. Ostalnye Erofeev libo brosal, ne dopisav i do serediny, libo prosto bezvozvratno terjal. V pese Erofeev sozdal takoe zerkalo obschestvennoj zhizni, kotoroe ponravilos ne vsem. On izobrazil sovetskoe obschestvo takim, kakim ono bylo, nichego ne menjaja.
