"Россия - очень большой сумасшедший дом. Если сразу войти в залу желтого дома, на какой-нибудь вечер безумцев, - вы, не зная, не поймете этого. Как будто и ничего. А они все безумцы. Есть трагически помешанные. Несчастные. Есть и тихие идиоты, со счастливым смехом на отвисших устах собирающие щепочки и, не торопясь, хохоча, поджигающие их серниками..." "И, наконец, вот главное открытие, которое я сделала: давным-давно кончилась всякая революция. Когда именно - не знаю. Но давно. Наше "сегодня"- это не только ни в коей мере не революция. Это самое обыкновенное кладбище. Лишь не благообразное, а такое, где мертвецы полузарыты и гниют на виду, хотя и в тишайшем безмолвии..." "Мы, интеллигенция - какой-то вечный Израиль, и притом глупый. Мы в вечном гонении от всякого правительства, царского ли, коммунистического ли. Мы нигде не считаемся. И мы блистательно доказали, что этой участи мы вполне достойны. Прогнившая воля делала нас достойными подданными Николая. Теперь мы...
"Rossija - ochen bolshoj sumasshedshij dom. Esli srazu vojti v zalu zheltogo doma, na kakoj-nibud vecher bezumtsev, - vy, ne znaja, ne pojmete etogo. Kak budto i nichego. A oni vse bezumtsy. Est tragicheski pomeshannye. Neschastnye. Est i tikhie idioty, so schastlivym smekhom na otvisshikh ustakh sobirajuschie schepochki i, ne toropjas, khokhocha, podzhigajuschie ikh sernikami..." "I, nakonets, vot glavnoe otkrytie, kotoroe ja sdelala: davnym-davno konchilas vsjakaja revoljutsija. Kogda imenno - ne znaju. No davno. Nashe "segodnja"- eto ne tolko ni v koej mere ne revoljutsija. Eto samoe obyknovennoe kladbische. Lish ne blagoobraznoe, a takoe, gde mertvetsy poluzaryty i gnijut na vidu, khotja i v tishajshem bezmolvii..." "My, intelligentsija - kakoj-to vechnyj Izrail, i pritom glupyj. My v vechnom gonenii ot vsjakogo pravitelstva, tsarskogo li, kommunisticheskogo li. My nigde ne schitaemsja. I my blistatelno dokazali, chto etoj uchasti my vpolne dostojny. Prognivshaja volja delala nas dostojnymi poddannymi Nikolaja. Teper my...
