В книге «На крестцах», то есть на перекрестке дорог, на распутье, воспроизведены события XVI века - эпохи окончательного формирования империи в последние четырнадцать лет царствования Ивана Грозного. Разгром вольного Новгорода, набеги крымского хана, война с Польшей за Ливонию, отмена опричнины, яростные споры, раздирающие православную церковь, - все это изображено беспристрастно и подробно, со скрупулезной достоверностью. Персонажи хроники говорят на языке, максимально приближенном к реальному русскому языку тех времен. Почти все из них существовали на самом деле. И то, что происходит с ними на страницах книги, чаще всего не выдумано. Читатель не просто погружается в реальность Московской Руси, какой она была почти пять веков назад, в ее коллизии и умонастроения, но, по существу, живет в ней, самостоятельно вырабатывая свое отношение к происходящему. Такова сила таланта Фридриха Горенштейна, крупнейшего русского писателя последней трети XX века.
V knige «Na kresttsakh», to est na perekrestke dorog, na raspute, vosproizvedeny sobytija XVI veka - epokhi okonchatelnogo formirovanija imperii v poslednie chetyrnadtsat let tsarstvovanija Ivana Groznogo. Razgrom volnogo Novgoroda, nabegi krymskogo khana, vojna s Polshej za Livoniju, otmena oprichniny, jarostnye spory, razdirajuschie pravoslavnuju tserkov, - vse eto izobrazheno bespristrastno i podrobno, so skrupuleznoj dostovernostju. Personazhi khroniki govorjat na jazyke, maksimalno priblizhennom k realnomu russkomu jazyku tekh vremen. Pochti vse iz nikh suschestvovali na samom dele. I to, chto proiskhodit s nimi na stranitsakh knigi, chasche vsego ne vydumano. Chitatel ne prosto pogruzhaetsja v realnost Moskovskoj Rusi, kakoj ona byla pochti pjat vekov nazad, v ee kollizii i umonastroenija, no, po suschestvu, zhivet v nej, samostojatelno vyrabatyvaja svoe otnoshenie k proiskhodjaschemu. Takova sila talanta Fridrikha Gorenshtejna, krupnejshego russkogo pisatelja poslednej treti XX veka.
