- Нет, я никого не ищу; мне только странно, что на сегодняшнем бале я вижу упырей! - Упырей? - повторил Руневский, - как упырей? - Упырей, - отвечал очень хладнокровно незнакомец. - Вы их, Бог знает почему, называете вампирами, но я могу вас уверить, что им настоящее русское название: упырь. Такие книги надо читать на даче, темным вечером, когда над столом дрожит пламя керосиновой лампы, а по стеклу барабанят капли дождя. Все начинается довольно заурядно, званый вечер... один из гостей ведет себя необычно, да и сам выделяется из толпы: он прощупывает подозрительным взглядом всех, кто его окружает... а потом прямо заявляет, что на балу присутствуют упыри!... "Заметьте только, как они, встречаясь друг с другом, щелкают языком. Это по-настоящему не щелканье, а звук, похожий на тот, который производят губами, когда сосут апельсин. Это их условный знак, и так они друг друга узнают и приветствуют". Неужели правда? Или это лишь навязчивая идея молодого человека с расстроенными нервами? В повествовании есть все необходимые элементы готического ужастика: и семейное проклятие, и жуткие ночные сцены, и юная дева, которую надо спасти... из рук то ли неприятных родственников, то ли... действительно настоящих упырей... А открытый финал только подстегивает фантазию читателя. Что же произошло на самом деле?.. Ведь мы хотим докопаться до истины...не правда ли? Черно-белые иллюстрации усугубляют впечатление призрачности и таинственности, которыми окрашено повествование.
- Net, ja nikogo ne ischu; mne tolko stranno, chto na segodnjashnem bale ja vizhu upyrej! - Upyrej? - povtoril Runevskij, - kak upyrej? - Upyrej, - otvechal ochen khladnokrovno neznakomets. - Vy ikh, Bog znaet pochemu, nazyvaete vampirami, no ja mogu vas uverit, chto im nastojaschee russkoe nazvanie: upyr. Takie knigi nado chitat na dache, temnym vecherom, kogda nad stolom drozhit plamja kerosinovoj lampy, a po steklu barabanjat kapli dozhdja. Vse nachinaetsja dovolno zaurjadno, zvanyj vecher... odin iz gostej vedet sebja neobychno, da i sam vydeljaetsja iz tolpy: on proschupyvaet podozritelnym vzgljadom vsekh, kto ego okruzhaet... a potom prjamo zajavljaet, chto na balu prisutstvujut upyri!... "Zamette tolko, kak oni, vstrechajas drug s drugom, schelkajut jazykom. Eto po-nastojaschemu ne schelkane, a zvuk, pokhozhij na tot, kotoryj proizvodjat gubami, kogda sosut apelsin. Eto ikh uslovnyj znak, i tak oni drug druga uznajut i privetstvujut". Neuzheli pravda? Ili eto lish navjazchivaja ideja molodogo cheloveka s rasstroennymi nervami? V povestvovanii est vse neobkhodimye elementy goticheskogo uzhastika: i semejnoe prokljatie, i zhutkie nochnye stseny, i junaja deva, kotoruju nado spasti... iz ruk to li neprijatnykh rodstvennikov, to li... dejstvitelno nastojaschikh upyrej... A otkrytyj final tolko podstegivaet fantaziju chitatelja. Chto zhe proizoshlo na samom dele?.. Ved my khotim dokopatsja do istiny...ne pravda li? Cherno-belye illjustratsii usugubljajut vpechatlenie prizrachnosti i tainstvennosti, kotorymi okrasheno povestvovanie.
