Вечный запах флоксов. Что такое счастье? Большинству кажется, что счастье — это что-то особенное. Оно обязательно наступит, только надо дождаться. А обычная жизнь — репетиция, подготовка к той самой счастливой жизни. И только немногим дано уже в молодости понять, что счастья не надо ждать, его надо искать в самых простых вещах: в солнечных лучах, которые тебя будят по утрам, в звучании любимых мелодий, в смехе ребенка. Мир на самом деле состоит из счастливых мужчин и женщин, которые каждый вечер встречаются за ужином у себя на кухне, разговаривают и пьют чай, строят планы и смотрят телевизор, проверяют уроки у детей и решают кроссворды. Они знают, что их ждут и что они нужны. Это и есть счастье. Его женщина. Как сложно найти человека, который принимал бы тебя таким, какой ты есть, не пытаясь переделать. Писатель Максим Ковалев был уверен, что в его жизни ничего произойти не может: он популярен, богат, давно и прочно женат. Жена в свое время "вывела его в люди" и с тех пор направляет твердой рукой, не давая поблажек, наказывая за слабости и поощряя за успех. Была ли эта жизнь счастливой? У Максима не было времени об этом подумать. Но однажды он получил письмо от благодарной читательницы. Марина Сторожева писала, что книги Максима спасли ее от одиночества и тоски, помогли поверить, что жизнь стоит того, чтобы ее продолжать. Это письмо стало вспышкой молнии. Ковалев задумался, так ли он живет, а главное — та ли женщина рядом с ним. Женский день. В канун Женского дня три успешные...
Vechnyj zapakh floksov. Chto takoe schaste? Bolshinstvu kazhetsja, chto schaste — eto chto-to osobennoe. Ono objazatelno nastupit, tolko nado dozhdatsja. A obychnaja zhizn — repetitsija, podgotovka k toj samoj schastlivoj zhizni. I tolko nemnogim dano uzhe v molodosti ponjat, chto schastja ne nado zhdat, ego nado iskat v samykh prostykh veschakh: v solnechnykh luchakh, kotorye tebja budjat po utram, v zvuchanii ljubimykh melodij, v smekhe rebenka. Mir na samom dele sostoit iz schastlivykh muzhchin i zhenschin, kotorye kazhdyj vecher vstrechajutsja za uzhinom u sebja na kukhne, razgovarivajut i pjut chaj, strojat plany i smotrjat televizor, proverjajut uroki u detej i reshajut krossvordy. Oni znajut, chto ikh zhdut i chto oni nuzhny. Eto i est schaste. Ego zhenschina. Kak slozhno najti cheloveka, kotoryj prinimal by tebja takim, kakoj ty est, ne pytajas peredelat. Pisatel Maksim Kovalev byl uveren, chto v ego zhizni nichego proizojti ne mozhet: on populjaren, bogat, davno i prochno zhenat. Zhena v svoe vremja "vyvela ego v ljudi" i s tekh por napravljaet tverdoj rukoj, ne davaja poblazhek, nakazyvaja za slabosti i pooschrjaja za uspekh. Byla li eta zhizn schastlivoj? U Maksima ne bylo vremeni ob etom podumat. No odnazhdy on poluchil pismo ot blagodarnoj chitatelnitsy. Marina Storozheva pisala, chto knigi Maksima spasli ee ot odinochestva i toski, pomogli poverit, chto zhizn stoit togo, chtoby ee prodolzhat. Eto pismo stalo vspyshkoj molnii. Kovalev zadumalsja, tak li on zhivet, a glavnoe — ta li zhenschina rjadom s nim. Zhenskij den. V kanun Zhenskogo dnja tri uspeshnye...
