Новый год в зимнем лесу... Ели, припорошенные снегом, закатное солнце в легкой дымке... От здешней красоты дух захватывало. И вдруг... В первые секунды мы даже не поняли, что перед нами. Огромная старая сосна, с нижней ветви которой свешивался... ангел. Хрустальная игрушка в человеческий рост, распростертые крылья, опущенная вниз голова, длинные белые локоны. Ангел медленно покачивался, и в воздухе словно раздавался едва слышный звон, точно от множества колокольчиков. Я завороженно смотрела на подвешенную к сосне фигуру. Хрустальная игрушка оказалась девушкой. Мертвой. Ее покрывал слой снега, ослепительно белые волосы блестели в лучах зимнего солнца. А лицо... Полупрозрачное, точно редкий фарфор. Я едва устояла на ногах, потому что вдруг поняла – у мертвой девушки мое лицо...
Novyj god v zimnem lesu... Eli, priporoshennye snegom, zakatnoe solntse v legkoj dymke... Ot zdeshnej krasoty dukh zakhvatyvalo. I vdrug... V pervye sekundy my dazhe ne ponjali, chto pered nami. Ogromnaja staraja sosna, s nizhnej vetvi kotoroj sveshivalsja... angel. Khrustalnaja igrushka v chelovecheskij rost, rasprostertye krylja, opuschennaja vniz golova, dlinnye belye lokony. Angel medlenno pokachivalsja, i v vozdukhe slovno razdavalsja edva slyshnyj zvon, tochno ot mnozhestva kolokolchikov. Ja zavorozhenno smotrela na podveshennuju k sosne figuru. Khrustalnaja igrushka okazalas devushkoj. Mertvoj. Ee pokryval sloj snega, oslepitelno belye volosy blesteli v luchakh zimnego solntsa. A litso... Poluprozrachnoe, tochno redkij farfor. Ja edva ustojala na nogakh, potomu chto vdrug ponjala – u mertvoj devushki moe litso...
