"Быть может, так обстоит дело с историческим Бременем. Что касается индивидуальной памяти, то она менее совершенна, менее объективна, а, напротив, зачастую капризна, субъективна. Не случайно ее часто сравнивали с камерой-обскура. В ней что-то выплывает на передний план, а что-то остается в тени, в темноте, на самом дне подсознания, под тяжестью известных фрейдистских или еще каких-то иных комплексов. Потребность припоминать свой жизненный опыт возникает с возрастом. В молодости мы редко храним воспоминания, надеясь, что жизнь предоставит нам многообразие опыта и выбора. Но с возрастом человек пересматривает картину своей жизни, оценивает, правильно ли он поступил в тот пли иной момент жизни. Случись что, совершенно по-другому прошла бы жизнь, да и ты сам стал бы другим". Вячеслав Шестаков
"Byt mozhet, tak obstoit delo s istoricheskim Bremenem. Chto kasaetsja individualnoj pamjati, to ona menee sovershenna, menee obektivna, a, naprotiv, zachastuju kaprizna, subektivna. Ne sluchajno ee chasto sravnivali s kameroj-obskura. V nej chto-to vyplyvaet na perednij plan, a chto-to ostaetsja v teni, v temnote, na samom dne podsoznanija, pod tjazhestju izvestnykh frejdistskikh ili esche kakikh-to inykh kompleksov. Potrebnost pripominat svoj zhiznennyj opyt voznikaet s vozrastom. V molodosti my redko khranim vospominanija, nadejas, chto zhizn predostavit nam mnogoobrazie opyta i vybora. No s vozrastom chelovek peresmatrivaet kartinu svoej zhizni, otsenivaet, pravilno li on postupil v tot pli inoj moment zhizni. Sluchis chto, sovershenno po-drugomu proshla by zhizn, da i ty sam stal by drugim". Vjacheslav Shestakov
