Дуй, ветер! Шумите, деревья! — под это языческое заклятье языческие жрецы бога Пикуолиса, повелителя смерти, приносят своему господину кровавые жертвы! На этом черном алтаре оказался и Игорь Ранчис, молодой аспирант из Санкт-Петербурга, явившийся в Литву, чтобы избавить свою семью от древнего родового проклятья, наложенного еще в тринадцатом веке первым литовским королем Миндовгом. Молодой человек отправился в Литву, взяв с собой любимую девушку. . . И под гул языческих барабанов душа Игоря вселилась в тело его далекого предка, литовского кунигаса Довмонта, язычника, правителя, воина. . . и будущего псковского князя. Думать некогда — нужно защищать свою землю от многочисленных врагов, и в первую очередь — от рыцарей Тевтонского ордена. Не дремлют и родственники, прикидывающиеся друзьями, алчными глазами смотрят на власть и языческие жрецы.
Duj, veter! Shumite, derevja! — pod eto jazycheskoe zakljate jazycheskie zhretsy boga Pikuolisa, povelitelja smerti, prinosjat svoemu gospodinu krovavye zhertvy! Na etom chernom altare okazalsja i Igor Ranchis, molodoj aspirant iz Sankt-Peterburga, javivshijsja v Litvu, chtoby izbavit svoju semju ot drevnego rodovogo prokljatja, nalozhennogo esche v trinadtsatom veke pervym litovskim korolem Mindovgom. Molodoj chelovek otpravilsja v Litvu, vzjav s soboj ljubimuju devushku. . . I pod gul jazycheskikh barabanov dusha Igorja vselilas v telo ego dalekogo predka, litovskogo kunigasa Dovmonta, jazychnika, pravitelja, voina. . . i buduschego pskovskogo knjazja. Dumat nekogda — nuzhno zaschischat svoju zemlju ot mnogochislennykh vragov, i v pervuju ochered — ot rytsarej Tevtonskogo ordena. Ne dremljut i rodstvenniki, prikidyvajuschiesja druzjami, alchnymi glazami smotrjat na vlast i jazycheskie zhretsy.
