Конец земной жизни для большинства художников рубежа, попавшего в зазор между двух столетий, означает забвение. Илье Тюрину, 19-летнему московскому поэту и мыслителю, забвение - то есть, непрочтение теми, от кого, увы, зависит публичное существование поэта, грозило скорее при жизни: от старших его отделяла бездна их самосохранной спеси, от сверстников - уровень достигнутой глубины. Ценой гибели Илья заставил прочесть и услышать себя... В книге три части: "Столько большой воды" (эссе Марины Кудимовой); "На взгляд со дна. (стихи, сцены, записные книжки Ильи Тюрина); "Надо плыть!" (послесловие Ирины Медведевой). Все они объединены судьбой и творчеством Ильи Тюрина.
Konets zemnoj zhizni dlja bolshinstva khudozhnikov rubezha, popavshego v zazor mezhdu dvukh stoletij, oznachaet zabvenie. Ile Tjurinu, 19-letnemu moskovskomu poetu i myslitelju, zabvenie - to est, neprochtenie temi, ot kogo, uvy, zavisit publichnoe suschestvovanie poeta, grozilo skoree pri zhizni: ot starshikh ego otdeljala bezdna ikh samosokhrannoj spesi, ot sverstnikov - uroven dostignutoj glubiny. Tsenoj gibeli Ilja zastavil prochest i uslyshat sebja... V knige tri chasti: "Stolko bolshoj vody" (esse Mariny Kudimovoj); "Na vzgljad so dna. (stikhi, stseny, zapisnye knizhki Ili Tjurina); "Nado plyt!" (posleslovie Iriny Medvedevoj). Vse oni obedineny sudboj i tvorchestvom Ili Tjurina.
