Описания снов, с которыми мы будем иметь дело, предоставлены участниками семинара. В большинстве случаев это воспоминания взрослых об их снах в детстве, а не рассказы непосредственно самих детей. Это несколько затрудняет анализ: мы уже не можем расспросить того ребёнка, который видел сон, и вынуждены пользоваться другими средствами. Однако и в том случае, когда мы получаем описание сна напрямую от ребёнка, возникают определённые сложности. Приходится учитывать, что ребёнок может вовсе не дать нам никакой полезной информации: например, он может быть слишком напуган своим сном, чтобы думать о связанных с ним ассоциациях. Более того, в самой природе ранних детских снов заложено отсутствие каких-либо ассоциаций, поскольку в них проявляется часть бессознательного, ещё чуждая сознанию, опережающая его во времени. Именно ранние сновидения крайне важны, поскольку приходят из глубин личности и часто несут в себе информацию о будущем человека.
Opisanija snov, s kotorymi my budem imet delo, predostavleny uchastnikami seminara. V bolshinstve sluchaev eto vospominanija vzroslykh ob ikh snakh v detstve, a ne rasskazy neposredstvenno samikh detej. Eto neskolko zatrudnjaet analiz: my uzhe ne mozhem rassprosit togo rebjonka, kotoryj videl son, i vynuzhdeny polzovatsja drugimi sredstvami. Odnako i v tom sluchae, kogda my poluchaem opisanie sna naprjamuju ot rebjonka, voznikajut opredeljonnye slozhnosti. Prikhoditsja uchityvat, chto rebjonok mozhet vovse ne dat nam nikakoj poleznoj informatsii: naprimer, on mozhet byt slishkom napugan svoim snom, chtoby dumat o svjazannykh s nim assotsiatsijakh. Bolee togo, v samoj prirode rannikh detskikh snov zalozheno otsutstvie kakikh-libo assotsiatsij, poskolku v nikh projavljaetsja chast bessoznatelnogo, eschjo chuzhdaja soznaniju, operezhajuschaja ego vo vremeni. Imenno rannie snovidenija krajne vazhny, poskolku prikhodjat iz glubin lichnosti i chasto nesut v sebe informatsiju o buduschem cheloveka.
