"Уравнение Гопака" украинского писателя Леши Палкича носит подзаголовок "о войне без войны". В этом романе-притче южанин, человек семейный, беззлобный, вынужден идти воевать с северянами, чтобы заработать на спасение сына. Но что это за война? "Жители Севера и Юга в древние времена одним народом были..." Затеянная правительством резня не нужна никому - на нее идут не ради идеи и не защищая родных, а по принуждению или за деньгами. Метафоричность и напряженность романа напоминают тексты Стругацких и говорят о болезненном и безысходном выборе: самое дорогое, что у тебя есть, или совесть.
Об авторе
Украинский писатель-прозаик из Днепра. Автор сборника новелл "Пушкин в метро" (2020), дилогии "Погранцы" (2023).
"Уравнение гопака - это новая манифестация национального украинского характера и стиля".
Дмитрий Быков, писатель
Фрагмент книги
- Я не буду завтракать. Сыт. - Гопак с отвращением глянул на тарелку пшеничной каши с подливой.
- Ты выпивал? - нахмурилась Алия.
Гопак вытянул из кармана купюры.
- Вот. Восемьдесят. Дежурство и тридцать подарок от магазина. На День тюльпанов. Я цветы не стал покупать. Да, выпивал. Не за свои. Смоляр угощал. Лысый такой, помнишь, когда-то у него в лавке девчонкам бусы выбирали.
Алия убрала деньги в комод.
- В феврале у тебя было восемнадцать смен. До тысячи не дотянул. В марте наверстаешь?
Гопак раздраженно пожал плечами и неожиданно для самого себя произнес:
- Я служить иду. В гвардию. Завербуюсь на Север.
- А если ты вернешься инвалидом? - не удивилась Алия. - Мне самой детей поднимать? Девочек младших, Кароля после операции.
Кароль Гопак. Родной малыш, кучерявая голова на смятой подушке, узкие плечики, бессильные руки. Детство в беспрерывном наркотическом полузабытьи.
- А если я не пойду в гвардию, не будет вовсе никакой операции, дорогуша.
И Гопак выложил жене все. И про контракт, подписанный Паулем Смоляром, и про недавний разговор с академиком.
Алия не перебивала. Когда он закончил, спросила:
- И сколько теперь стоит поднять на ноги Кароля?
- Миллион двести, - с трудом выговорил убийственную цифру Гопак, - в следующем году, говорят, будет дороже. Долбаная инфляция. Долбаная Смута.
После разговора с академиком Гопак спустился в бухгалтерию. Ценник на услуги клиника формирует на год вперед. Можно зафиксировать цифру. Подписать договор в этом году. Семьсот тысяч сразу, еще пятьсот с рассрочкой на два года. Это самый выгодный вариант. Если договор подписан, операцию сделают в любое время.
- Пора малышу принимать лекарство, - Алия закрыла за собой дверь, и Гопак остался на кухне один.
- Что ты все-таки думаешь обо всем этом?
За весь день они больше не возвращались к утреннему разговору. Гопак подремал после смены, поменял прокладки крана в летней кухне, потом пару часов безуспешно пытался реанимировать старый пылесос с чердака, прогулялся. Потом, пока не стемнело, сидел
на веранде с чашкой остывшего кофе и детективом в руках. Алия привычно занималась домашними делами.
Поужинали молча. Теперь, когда в спальне погас свет и Удо не мог видеть лица жены, он наконец решился спросить. Ответа не было.
- Дорогуша, ты спишь?
- Что я думаю? - переспросила через время жена. - Я думаю, что если эта проклятая Смута тянется уже пять лет, то пусть она еще хотя бы год не заканчивается. Чтоб мы успели денег заработать.
"Uravnenie Gopaka" ukrainskogo pisatelja Leshi Palkicha nosit podzagolovok "o vojne bez vojny". V etom romane-pritche juzhanin, chelovek semejnyj, bezzlobnyj, vynuzhden idti voevat s severjanami, chtoby zarabotat na spasenie syna. No chto eto za vojna? "Zhiteli Severa i Juga v drevnie vremena odnim narodom byli..." Zatejannaja pravitelstvom reznja ne nuzhna nikomu - na nee idut ne radi idei i ne zaschischaja rodnykh, a po prinuzhdeniju ili za dengami. Metaforichnost i naprjazhennost romana napominajut teksty Strugatskikh i govorjat o boleznennom i bezyskhodnom vybore: samoe dorogoe, chto u tebja est, ili sovest.
Ob avtore
Ukrainskij pisatel-prozaik iz Dnepra. Avtor sbornika novell "Pushkin v metro" (2020), dilogii "Pograntsy" (2023).
"Uravnenie gopaka - eto novaja manifestatsija natsionalnogo ukrainskogo kharaktera i stilja".
Dmitrij Bykov, pisatel
Fragment knigi
- Ja ne budu zavtrakat. Syt. - Gopak s otvrascheniem gljanul na tarelku pshenichnoj kashi s podlivoj.
- Ty vypival? - nakhmurilas Alija.
Gopak vytjanul iz karmana kupjury.
- Vot. Vosemdesjat. Dezhurstvo i tridtsat podarok ot magazina. Na Den tjulpanov. Ja tsvety ne stal pokupat. Da, vypival. Ne za svoi. Smoljar ugoschal. Lysyj takoj, pomnish, kogda-to u nego v lavke devchonkam busy vybirali.
Alija ubrala dengi v komod.
- V fevrale u tebja bylo vosemnadtsat smen. Do tysjachi ne dotjanul. V marte naverstaesh?
Gopak razdrazhenno pozhal plechami i neozhidanno dlja samogo sebja proiznes:
- Ja sluzhit idu. V gvardiju. Zaverbujus na Sever.
- A esli ty verneshsja invalidom? - ne udivilas Alija. - Mne samoj detej podnimat? Devochek mladshikh, Karolja posle operatsii.
Karol Gopak. Rodnoj malysh, kucherjavaja golova na smjatoj podushke, uzkie plechiki, bessilnye ruki. Detstvo v bespreryvnom narkoticheskom poluzabyti.
- A esli ja ne pojdu v gvardiju, ne budet vovse nikakoj operatsii, dorogusha.
I Gopak vylozhil zhene vse. I pro kontrakt, podpisannyj Paulem Smoljarom, i pro nedavnij razgovor s akademikom.
Alija ne perebivala. Kogda on zakonchil, sprosila:
- I skolko teper stoit podnjat na nogi Karolja?
- Million dvesti, - s trudom vygovoril ubijstvennuju tsifru Gopak, - v sledujuschem godu, govorjat, budet dorozhe. Dolbanaja infljatsija. Dolbanaja Smuta.
Posle razgovora s akademikom Gopak spustilsja v bukhgalteriju. Tsennik na uslugi klinika formiruet na god vpered. Mozhno zafiksirovat tsifru. Podpisat dogovor v etom godu. Semsot tysjach srazu, esche pjatsot s rassrochkoj na dva goda. Eto samyj vygodnyj variant. Esli dogovor podpisan, operatsiju sdelajut v ljuboe vremja.
- Pora malyshu prinimat lekarstvo, - Alija zakryla za soboj dver, i Gopak ostalsja na kukhne odin.
- Chto ty vse-taki dumaesh obo vsem etom?
Za ves den oni bolshe ne vozvraschalis k utrennemu razgovoru. Gopak podremal posle smeny, pomenjal prokladki krana v letnej kukhne, potom paru chasov bezuspeshno pytalsja reanimirovat staryj pylesos s cherdaka, proguljalsja. Potom, poka ne stemnelo, sidel
na verande s chashkoj ostyvshego kofe i detektivom v rukakh. Alija privychno zanimalas domashnimi delami.
Pouzhinali molcha. Teper, kogda v spalne pogas svet i Udo ne mog videt litsa zheny, on nakonets reshilsja sprosit. Otveta ne bylo.
- Dorogusha, ty spish?
- Chto ja dumaju? - peresprosila cherez vremja zhena. - Ja dumaju, chto esli eta prokljataja Smuta tjanetsja uzhe pjat let, to pust ona esche khotja by god ne zakanchivaetsja. Chtob my uspeli deneg zarabotat.
