Судьба Василия Макаровича Шукшина (1929-1974) вобрала в себя все взлеты и провалы русского XX века. Сын расстрелянного по ложному обвинению алтайского крестьянина, он сумел благодаря огромному природному дару и необычайной воле пробиться на самый верх советской общественной жизни, не утратив чувство корневой национальной жизни. Крестьянин, рабочий, интеллигент, актер, режиссер, писатель, русский воин, Шукшин обворожил Россию, сделался ее взыскующим заступником, жестким ходатаем перед властью, оставаясь при этом невероятно скрытным, «зашифрованным» человеком. Как Шукшин стал Шукшиным? Какое ему выпало детство и как прошла его загадочная юность? Каким образом складывались его отношения с властью, Церковью, литературным и кинематографическим окружением, с богемой? Как влияла на его творчество личная жизнь? Какими ему виделись прошлое, настоящее и будущее России? Наконец, что удалось и что не удалось сделать Шукшину? Алексей Варламов, известный прозаик, историк литературы, опираясь на письма, рабочие записи, архивные документы, мемуарные свидетельства, предпринял попытку «расшифровать» своего героя, и у читателя есть возможность познакомиться с Василием Шукшиным заново.
Sudba Vasilija Makarovicha Shukshina (1929-1974) vobrala v sebja vse vzlety i provaly russkogo XX veka. Syn rasstreljannogo po lozhnomu obvineniju altajskogo krestjanina, on sumel blagodarja ogromnomu prirodnomu daru i neobychajnoj vole probitsja na samyj verkh sovetskoj obschestvennoj zhizni, ne utrativ chuvstvo kornevoj natsionalnoj zhizni. Krestjanin, rabochij, intelligent, akter, rezhisser, pisatel, russkij voin, Shukshin obvorozhil Rossiju, sdelalsja ee vzyskujuschim zastupnikom, zhestkim khodataem pered vlastju, ostavajas pri etom neverojatno skrytnym, «zashifrovannym» chelovekom. Kak Shukshin stal Shukshinym? Kakoe emu vypalo detstvo i kak proshla ego zagadochnaja junost? Kakim obrazom skladyvalis ego otnoshenija s vlastju, Tserkovju, literaturnym i kinematograficheskim okruzheniem, s bogemoj? Kak vlijala na ego tvorchestvo lichnaja zhizn? Kakimi emu videlis proshloe, nastojaschee i buduschee Rossii? Nakonets, chto udalos i chto ne udalos sdelat Shukshinu? Aleksej Varlamov, izvestnyj prozaik, istorik literatury, opirajas na pisma, rabochie zapisi, arkhivnye dokumenty, memuarnye svidetelstva, predprinjal popytku «rasshifrovat» svoego geroja, i u chitatelja est vozmozhnost poznakomitsja s Vasiliem Shukshinym zanovo.
