Бывает, мир рушится. Сначала морщины разрушений тонки, как волоски, и почти незаметны, но стоит успокоиться и увериться, что жизнь идет прежним чередом, трещинки становятся ущельями, и времени остается всего лишь на одно действие. Но какое? Стиснуть все, что осталось от мира, в кулаке? Устав от агонии, ударить посильнее? Продлить мучения или прекратить - обычный выбор. Но еще можно подставить ладонь. Поймать один из осколков и удержать, подарив новую жизнь и ему, и себе. Просто? Да. Только тому, кто норовит все время сжимать кулаки, никогда не научиться держать мир на раскрытой ладони.
Byvaet, mir rushitsja. Snachala morschiny razrushenij tonki, kak voloski, i pochti nezametny, no stoit uspokoitsja i uveritsja, chto zhizn idet prezhnim cheredom, treschinki stanovjatsja uscheljami, i vremeni ostaetsja vsego lish na odno dejstvie. No kakoe? Stisnut vse, chto ostalos ot mira, v kulake? Ustav ot agonii, udarit posilnee? Prodlit muchenija ili prekratit - obychnyj vybor. No esche mozhno podstavit ladon. Pojmat odin iz oskolkov i uderzhat, podariv novuju zhizn i emu, i sebe. Prosto? Da. Tolko tomu, kto norovit vse vremja szhimat kulaki, nikogda ne nauchitsja derzhat mir na raskrytoj ladoni.
