"Поэзия останется всегда поэзией и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык", — писал А.С.Пушкин в письме к Лажечникову в 1835 году.Ошибся ли русский поэт? Или лучше — жив ли еще величайший по богатству образов, самобытности, выразительности язык — родной наш русский? Книги Всеволодовой — попытка заявить утвердительно: Россия, ее язык, ее герои, ее душа — бессмертны.Роман рассказывает о замечательной личности русского министра А.П.Волынского, намного опередившего свой век и поплатившегося за то головой.Некоторые из его государственных проектов воплощены такими известными отечественными просветителями, как Ломоносов и Шувалов, другие — пытался осуществить Столыпин, многие — не нашли своего исполнителя и по сию пору.В дни величайших национальных испытаний, на новом историческом перепутье, имя Волынского, "первого русского земца", как метко назвал министра Полежаев в книге "Волынской и Бирон. 150 лет назад. Исторический роман времен Анны Иоановны", всегда привлекало русскую общественность.Не случайно появление книги о нем и теперь.Автор постарался придать своим произведениям форму и жанр, характерный для сочинений XVIII столетия.
"Poezija ostanetsja vsegda poeziej i mnogie stranitsy vashego romana budut zhit, dokole ne zabudetsja russkij jazyk", — pisal A.S.Pushkin v pisme k Lazhechnikovu v 1835 godu.Oshibsja li russkij poet? Ili luchshe — zhiv li esche velichajshij po bogatstvu obrazov, samobytnosti, vyrazitelnosti jazyk — rodnoj nash russkij? Knigi Vsevolodovoj — popytka zajavit utverditelno: Rossija, ee jazyk, ee geroi, ee dusha — bessmertny.Roman rasskazyvaet o zamechatelnoj lichnosti russkogo ministra A.P.Volynskogo, namnogo operedivshego svoj vek i poplativshegosja za to golovoj.Nekotorye iz ego gosudarstvennykh proektov voploscheny takimi izvestnymi otechestvennymi prosvetiteljami, kak Lomonosov i Shuvalov, drugie — pytalsja osuschestvit Stolypin, mnogie — ne nashli svoego ispolnitelja i po siju poru.V dni velichajshikh natsionalnykh ispytanij, na novom istoricheskom perepute, imja Volynskogo, "pervogo russkogo zemtsa", kak metko nazval ministra Polezhaev v knige "Volynskoj i Biron. 150 let nazad. Istoricheskij roman vremen Anny Ioanovny", vsegda privlekalo russkuju obschestvennost.Ne sluchajno pojavlenie knigi o nem i teper.Avtor postaralsja pridat svoim proizvedenijam formu i zhanr, kharakternyj dlja sochinenij XVIII stoletija.
