Выдающийся русский ученый Павел Ковалевский (1850-1931) соединял в себе две ипостаси - историка и психиатра. Сочетая практическую работу в психиатрических больницах и преподавательскую деятельность, будучи профессором медицинских факультетов Варшавского и Санкт-Петербургского университетов, он в то же время написал ряд исторических работ. В эту книгу вошли психологические портреты четырех русских царей - Ивана Грозного, Петра I, Петра III и Павла I. Следуя за автором, мы подмечаем не только их поступки, но и внутренние побуждения, на которые влияет множество обстоятельств - порой малозаметных, но дающих психиатру пищу для размышлений. Павел Ковалевский рассматривает эти обстоятельства вкупе с наследственностью и объясняет, как из мальчика Ивана вырос одержимый манией преследования злодей, а из мальчика Петра великий преобразователь Русской земли, почему правление Петра III неизбежно должно было закончиться несчастьем для него самого и почему Павел I оказался в плену собственных фантазий и так бездарно распорядился своей властью.
Vydajuschijsja russkij uchenyj Pavel Kovalevskij (1850-1931) soedinjal v sebe dve ipostasi - istorika i psikhiatra. Sochetaja prakticheskuju rabotu v psikhiatricheskikh bolnitsakh i prepodavatelskuju dejatelnost, buduchi professorom meditsinskikh fakultetov Varshavskogo i Sankt-Peterburgskogo universitetov, on v to zhe vremja napisal rjad istoricheskikh rabot. V etu knigu voshli psikhologicheskie portrety chetyrekh russkikh tsarej - Ivana Groznogo, Petra I, Petra III i Pavla I. Sleduja za avtorom, my podmechaem ne tolko ikh postupki, no i vnutrennie pobuzhdenija, na kotorye vlijaet mnozhestvo obstojatelstv - poroj malozametnykh, no dajuschikh psikhiatru pischu dlja razmyshlenij. Pavel Kovalevskij rassmatrivaet eti obstojatelstva vkupe s nasledstvennostju i objasnjaet, kak iz malchika Ivana vyros oderzhimyj maniej presledovanija zlodej, a iz malchika Petra velikij preobrazovatel Russkoj zemli, pochemu pravlenie Petra III neizbezhno dolzhno bylo zakonchitsja neschastem dlja nego samogo i pochemu Pavel I okazalsja v plenu sobstvennykh fantazij i tak bezdarno rasporjadilsja svoej vlastju.
