"Пожалуй, нет ни единого человека, который бы не знал, что такое Пасха. Еще будучи детьми, мы наблюдали за тем, как наши родители готовились к Светлому Воскресению Христа. За неделю до праздника подбеливались стены, потолки и печь. Стирались половики и крахмалились занавески. Из комодов и сундуков доставались скатерти с кистями и вышитые салфетки. Варился холодец и стряпались куличи. Рано утром в воскресенье родители будили детей раньше, чем обычно, чтобы, как положено, похристосоваться и всей семьей разговеться. Заспанные ребятишки рассаживались вокруг празднично накрытого стола, нетерпеливо тянули руки к раскрашенным яичкам, ерзая от желания поскорее надкусить каждое блюдо, а их, к детской радости, на столе было много. Тут и румяные ватрушки с творогом и повидлом, пышные блестящие расстегаи с рыбой, пироги со свеклою, морковью, картошечкой и капусткой, кренделя сахарные с изюмом, сдобные рулеты с черемухой и маком и, конечно же, главное украшение стола - пасха, утыканная изюмом и мармеладом, обсыпанная крашеным цветным пшеном. Здесь же, на праздничной посуде, красовались жареные карпы, курица, домашние сыры и холодец, соленые грузди, моченые яблоки и арбузы, все это радовало и пленило глаз. Горела у иконы лампадка, и в воздухе, и в атмосфере дома как-то по-особому пахло праздником и было предвкушение какого-то чуда. Было так радостно и светло, что всем казалось, что жизнь будет удивительной и бесконечной. Тогда мы еще не знали и не понимали, что именно в этот день Господь вместе со Своим Воскресением из мертвых даровал и всем нам вечную и бесконечную жизнь.
И радостно восклицая: "Христос воскресе!", мы поздравляем друг друга с самым главным, самым удивительным и счастливым событием своей жизни - Своим Бессмертием."
"Pozhaluj, net ni edinogo cheloveka, kotoryj by ne znal, chto takoe Paskha. Esche buduchi detmi, my nabljudali za tem, kak nashi roditeli gotovilis k Svetlomu Voskreseniju Khrista. Za nedelju do prazdnika podbelivalis steny, potolki i pech. Stiralis poloviki i krakhmalilis zanaveski. Iz komodov i sundukov dostavalis skaterti s kistjami i vyshitye salfetki. Varilsja kholodets i strjapalis kulichi. Rano utrom v voskresene roditeli budili detej ranshe, chem obychno, chtoby, kak polozheno, pokhristosovatsja i vsej semej razgovetsja. Zaspannye rebjatishki rassazhivalis vokrug prazdnichno nakrytogo stola, neterpelivo tjanuli ruki k raskrashennym jaichkam, erzaja ot zhelanija poskoree nadkusit kazhdoe bljudo, a ikh, k detskoj radosti, na stole bylo mnogo. Tut i rumjanye vatrushki s tvorogom i povidlom, pyshnye blestjaschie rasstegai s ryboj, pirogi so svekloju, morkovju, kartoshechkoj i kapustkoj, krendelja sakharnye s izjumom, sdobnye rulety s cheremukhoj i makom i, konechno zhe, glavnoe ukrashenie stola - paskha, utykannaja izjumom i marmeladom, obsypannaja krashenym tsvetnym pshenom. Zdes zhe, na prazdnichnoj posude, krasovalis zharenye karpy, kuritsa, domashnie syry i kholodets, solenye gruzdi, mochenye jabloki i arbuzy, vse eto radovalo i plenilo glaz. Gorela u ikony lampadka, i v vozdukhe, i v atmosfere doma kak-to po-osobomu pakhlo prazdnikom i bylo predvkushenie kakogo-to chuda. Bylo tak radostno i svetlo, chto vsem kazalos, chto zhizn budet udivitelnoj i beskonechnoj. Togda my esche ne znali i ne ponimali, chto imenno v etot den Gospod vmeste so Svoim Voskreseniem iz mertvykh daroval i vsem nam vechnuju i beskonechnuju zhizn.
I radostno vosklitsaja: "Khristos voskrese!", my pozdravljaem drug druga s samym glavnym, samym udivitelnym i schastlivym sobytiem svoej zhizni - Svoim Bessmertiem."
