Русско-французские культурные и литературные связи насчитывают не одну сотню лет — неудивительно, что они оставили след в творчестве самых известных авторов — Пушкина, Лермонтова, Вяземского, И. С. Тургенева. Помещая произведения русских и французских писателей в международный контекст, Вера Мильчина, ведущий научный сотрудник ИВГИ РГГУ и ШАГИ РАНХиГС, приходит к неожиданным результатам. Кросс-культурный анализ помогает увидеть, что Пушкин и Вяземский понимали роман Бенжамена Констана «Адольф» не совсем так или даже совсем не так, как их французские современники; что Пушкин относился к двум «мэтрам» французской словесности — Стендалю и Виктору Гюго — с пренебрежением и даже неприязнью, а «канонические» русские переводы Бальзака в некоторых случаях сообщают нам совсем не то, что написано в оригинале. Эти и другие сюжеты показывают, каким непредсказуемым может оказаться процесс адаптации литературного произведения в чужой культуре.
Выпуск 216
Russko-frantsuzskie kulturnye i literaturnye svjazi naschityvajut ne odnu sotnju let — neudivitelno, chto oni ostavili sled v tvorchestve samykh izvestnykh avtorov — Pushkina, Lermontova, Vjazemskogo, I. S. Turgeneva. Pomeschaja proizvedenija russkikh i frantsuzskikh pisatelej v mezhdunarodnyj kontekst, Vera Milchina, veduschij nauchnyj sotrudnik IVGI RGGU i SHAGI RANKhiGS, prikhodit k neozhidannym rezultatam. Kross-kulturnyj analiz pomogaet uvidet, chto Pushkin i Vjazemskij ponimali roman Benzhamena Konstana «Adolf» ne sovsem tak ili dazhe sovsem ne tak, kak ikh frantsuzskie sovremenniki; chto Pushkin otnosilsja k dvum «metram» frantsuzskoj slovesnosti — Stendalju i Viktoru Gjugo — s prenebrezheniem i dazhe neprijaznju, a «kanonicheskie» russkie perevody Balzaka v nekotorykh sluchajakh soobschajut nam sovsem ne to, chto napisano v originale. Eti i drugie sjuzhety pokazyvajut, kakim nepredskazuemym mozhet okazatsja protsess adaptatsii literaturnogo proizvedenija v chuzhoj kulture.
Vypusk 216
