Небольшой трактат Готхольда Эфраима Лессинга "Лаокоон, или О границах живописи и поэзии" (1766) стал важнейшимдокументом художественно-теоретической рефлексии эпохи Просвещения и одним изкраеугольных камней новоевропейской эстетики. Где пролегают границы пластических искусств и искусства слова, между которыми классическая поэтика устанавливала систему соответствий, утверждая, что "живопись - это немая поэзия", а "поэзия - говорящая живопись"? Как разные искусства работаютс категориями пространства и времени, какую роль играют в каждом из них понятия статики и динамики? Что такое "плодотворный момент" в живописи и скульптуре и как он связан с законами человеческого восприятия? Как выразительные средства того или иного вида искусства влияют на характер изображения? На эти и другие вопросы трактат Лессинга дает неожиданные, новаторские, порой опровергающие многовековую эстетическую традицию ответы.
Nebolshoj traktat Gotkholda Efraima Lessinga "Laokoon, ili O granitsakh zhivopisi i poezii" (1766) stal vazhnejshimdokumentom khudozhestvenno-teoreticheskoj refleksii epokhi Prosveschenija i odnim izkraeugolnykh kamnej novoevropejskoj estetiki. Gde prolegajut granitsy plasticheskikh iskusstv i iskusstva slova, mezhdu kotorymi klassicheskaja poetika ustanavlivala sistemu sootvetstvij, utverzhdaja, chto "zhivopis - eto nemaja poezija", a "poezija - govorjaschaja zhivopis"? Kak raznye iskusstva rabotajuts kategorijami prostranstva i vremeni, kakuju rol igrajut v kazhdom iz nikh ponjatija statiki i dinamiki? Chto takoe "plodotvornyj moment" v zhivopisi i skulpture i kak on svjazan s zakonami chelovecheskogo vosprijatija? Kak vyrazitelnye sredstva togo ili inogo vida iskusstva vlijajut na kharakter izobrazhenija? Na eti i drugie voprosy traktat Lessinga daet neozhidannye, novatorskie, poroj oprovergajuschie mnogovekovuju esteticheskuju traditsiju otvety.
