Кадис. начало XIX века. Город все чаще становится мишенью хтз ядер наполеоновской армии - жители привыкли к ним так же,? ак и к раскаленном^' дыханию ветра, издавна блуждающем)' по лабиринт. улиц. Город балансирует на грани страха и абсолютной вседозволенности: дни начинаются молитвами в церкви, а заканчиваются вечерами в портовых кабаках. Но жизнь в Кадисе и за его стенами не замирает. Корсары все так же бросают вызов морю, торговцы заключают с ними рискованные сделки, шпионы замышляют интриги, а комиссар преследует опасного убийцу. Каждая фигура играет ту роль, которая отведена ей правилами шахматной доски. Но останутся ли они прежними, если на одной доске разыгрывается сразу несколько партий, а паутину ходов плетет сам случай?
Kadis. nachalo XIX veka. Gorod vse chasche stanovitsja mishenju khtz jader napoleonovskoj armii - zhiteli privykli k nim tak zhe,? ak i k raskalennom^' dykhaniju vetra, izdavna bluzhdajuschem)' po labirint. ulits. Gorod balansiruet na grani strakha i absoljutnoj vsedozvolennosti: dni nachinajutsja molitvami v tserkvi, a zakanchivajutsja vecherami v portovykh kabakakh. No zhizn v Kadise i za ego stenami ne zamiraet. Korsary vse tak zhe brosajut vyzov morju, torgovtsy zakljuchajut s nimi riskovannye sdelki, shpiony zamyshljajut intrigi, a komissar presleduet opasnogo ubijtsu. Kazhdaja figura igraet tu rol, kotoraja otvedena ej pravilami shakhmatnoj doski. No ostanutsja li oni prezhnimi, esli na odnoj doske razygryvaetsja srazu neskolko partij, a pautinu khodov pletet sam sluchaj?
