Новая книга Т.А. Кошемчук продолжает линию полемических литературоведческих размышлений, проходящую и через все предыдущие книги автора. Герой этого издания – Андрей Белый, поэт начала XX века и ярчайший мыслитель, чьё зрелое творение, "История становления самосознающей души", приближающееся к своему столетнему рубежу, по-прежнему не прочитано и не освоено. Культурологические и филологические исследования этого труда являют собой по большей части лишь невольные бледные отражения в искажающих зеркалах современности. Духовный облик Андрея Белого подвежен также радикальным и нарочитым искривлениям – противостояние подобным тенденциям в литературоведении, затронувшим Андрея Белого как мало кого из творцов Серебряного века, автор считает своим долгом: вся ложь, высказанная о русских писателях, должна быть разоблачена. Наряду с полемическим анализом современных отражений, читатель найдет в книге и вскрытие основных концептов, которыми оперирует Андрей Белый в его антропософски ориентированной историософии. Для широкого круга читателей.
Novaja kniga T.A. Koshemchuk prodolzhaet liniju polemicheskikh literaturovedcheskikh razmyshlenij, prokhodjaschuju i cherez vse predyduschie knigi avtora. Geroj etogo izdanija – Andrej Belyj, poet nachala XX veka i jarchajshij myslitel, chjo zreloe tvorenie, "Istorija stanovlenija samosoznajuschej dushi", priblizhajuscheesja k svoemu stoletnemu rubezhu, po-prezhnemu ne prochitano i ne osvoeno. Kulturologicheskie i filologicheskie issledovanija etogo truda javljajut soboj po bolshej chasti lish nevolnye blednye otrazhenija v iskazhajuschikh zerkalakh sovremennosti. Dukhovnyj oblik Andreja Belogo podvezhen takzhe radikalnym i narochitym iskrivlenijam – protivostojanie podobnym tendentsijam v literaturovedenii, zatronuvshim Andreja Belogo kak malo kogo iz tvortsov Serebrjanogo veka, avtor schitaet svoim dolgom: vsja lozh, vyskazannaja o russkikh pisateljakh, dolzhna byt razoblachena. Narjadu s polemicheskim analizom sovremennykh otrazhenij, chitatel najdet v knige i vskrytie osnovnykh kontseptov, kotorymi operiruet Andrej Belyj v ego antroposofski orientirovannoj istoriosofii. Dlja shirokogo kruga chitatelej.
