Люди боялись мрачного Джулиана, графа Рейвенвуда, как огня, и прозвище его — "Дьявол" — шепотом передавалось из уст в уста. А еще тише рассказывали истории о загадочной гибели его жены, которая то ли утопилась, не снеся издевательств мужа, то ли и вовсе была им убита, — не исключено, причем, что в уплату нечистому, с которым он заключил договор.Естественно, что на новую невесту графа, чистую и невинную сельскую барышню Софи Дорринг, горожане заранее смотрели как на покойницу. И очень зря — ведь у Софи имелись и серьезные основания сделаться графиней Рейвенвуд, и хитрый, до мелочей продуманный план по усмирению таинственного "Дьявола", и даже более чем веские причины считать, что это чудовище в действительности — лишь одинокий и очень несчастный человек, которого любовь может изменить до неузнаваемости.
Ljudi bojalis mrachnogo Dzhuliana, grafa Rejvenvuda, kak ognja, i prozvische ego — "Djavol" — shepotom peredavalos iz ust v usta. A esche tishe rasskazyvali istorii o zagadochnoj gibeli ego zheny, kotoraja to li utopilas, ne snesja izdevatelstv muzha, to li i vovse byla im ubita, — ne iskljucheno, prichem, chto v uplatu nechistomu, s kotorym on zakljuchil dogovor.Estestvenno, chto na novuju nevestu grafa, chistuju i nevinnuju selskuju baryshnju Sofi Dorring, gorozhane zaranee smotreli kak na pokojnitsu. I ochen zrja — ved u Sofi imelis i sereznye osnovanija sdelatsja grafinej Rejvenvud, i khitryj, do melochej produmannyj plan po usmireniju tainstvennogo "Djavola", i dazhe bolee chem veskie prichiny schitat, chto eto chudovische v dejstvitelnosti — lish odinokij i ochen neschastnyj chelovek, kotorogo ljubov mozhet izmenit do neuznavaemosti.
