Говорят, что его стало слишком много. Что он везде, и это начинает даже надоедать. Говорят, что его новым спектаклям не хватает души, а ему самому - вкуса и меры. Говорят, что он эклектичен, манерен, гонится за модой, что он всех обманывает и ничего не доводит до конца, что он полюбил деньги, шейные платки от "Гермеса" и пиджаки от Гуччи и Валентине, что он работает теперь только за валюту, а артистка N копит нужную сумму в надежде упросить его поставить что-нибудь с нею в следующем сезоне. Кажется, какая-то старая пьеса Теннесси Уильямса. Говорят...
Впрочем, чего только не говорят о Романе Виктюке!
Govorjat, chto ego stalo slishkom mnogo. Chto on vezde, i eto nachinaet dazhe nadoedat. Govorjat, chto ego novym spektakljam ne khvataet dushi, a emu samomu - vkusa i mery. Govorjat, chto on eklektichen, maneren, gonitsja za modoj, chto on vsekh obmanyvaet i nichego ne dovodit do kontsa, chto on poljubil dengi, shejnye platki ot "Germesa" i pidzhaki ot Guchchi i Valentine, chto on rabotaet teper tolko za valjutu, a artistka N kopit nuzhnuju summu v nadezhde uprosit ego postavit chto-nibud s neju v sledujuschem sezone. Kazhetsja, kakaja-to staraja pesa Tennessi Uiljamsa. Govorjat...
Vprochem, chego tolko ne govorjat o Romane Viktjuke!
