В книгу известного писателя вошли повести и рассказы разных лет, но называть этот том 'Избранное' не стоит - ведь 'Избранное' почти всегда подразумевает некую эклектику, а здесь выстраивается четкая линия, идущая из произведения в произведение. Мы видим, как высвечивается разными гранями человеческий характер под влиянием времени, будь то грозовые будни войны, вязкая серость 'застоя' или пестрая, зыбкая мешанина наших дней... Но о войне в этой книге нужно сказать особо. Признанный мастер, Григорий Бакланов заставляет нас ощутить ее палящее дыхание не только таких, уже ставших классикой, произведениях, как 'Был месяц май', но и в, казалось бы, сугубо мирных вещах ('Карпухин', 'Кондратий'). А в рассказе 'В месте светлом, в месте злачном...' он затрагивает больную и горькую тему нынешних воин - страшных и жестоких в своей бессмысленности... И каждый раз, благодаря мастерству автора, мы явственно ощущаем время и начинаем лучше понимать прошлое и настоящее. А может быть - и будущее.
V knigu izvestnogo pisatelja voshli povesti i rasskazy raznykh let, no nazyvat etot tom 'Izbrannoe' ne stoit - ved 'Izbrannoe' pochti vsegda podrazumevaet nekuju eklektiku, a zdes vystraivaetsja chetkaja linija, iduschaja iz proizvedenija v proizvedenie. My vidim, kak vysvechivaetsja raznymi granjami chelovecheskij kharakter pod vlijaniem vremeni, bud to grozovye budni vojny, vjazkaja serost 'zastoja' ili pestraja, zybkaja meshanina nashikh dnej... No o vojne v etoj knige nuzhno skazat osobo. Priznannyj master, Grigorij Baklanov zastavljaet nas oschutit ee paljaschee dykhanie ne tolko takikh, uzhe stavshikh klassikoj, proizvedenijakh, kak 'Byl mesjats maj', no i v, kazalos by, sugubo mirnykh veschakh ('Karpukhin', 'Kondratij'). A v rasskaze 'V meste svetlom, v meste zlachnom...' on zatragivaet bolnuju i gorkuju temu nyneshnikh voin - strashnykh i zhestokikh v svoej bessmyslennosti... I kazhdyj raz, blagodarja masterstvu avtora, my javstvenno oschuschaem vremja i nachinaem luchshe ponimat proshloe i nastojaschee. A mozhet byt - i buduschee.