"Смотри на арлекинов!" - последний завершенный роман знаменитого писателя Владимира Набокова. Главный герой - Вадим Вадимович, русско-американский писатель (как и сам Набоков), пишет воспоминания о своей творческой и личной жизни. И в той и в другой Вадим Вадимович исполняет завет двоюродной бабки. "Довольно кукситься! - бывало восклицала она. - Смотри на арлекинов!.. Деревья - арлекины, слова - арлекины. И ситуации, и задачки. Сложи любые две вещи - остроты, образы, - и вот тебе троица скоморохов! Давай же! Играй! Выдумывай мир! Твори реальность!" И он творил! Несмотря на большое количество параллелей между автором и героем романа, это "повествование о любви и прозе" все же не следует воспринимать как автобиографию, скорее роман является пародией на нее. Но, быть может, в "Арлекинах" Набоков не играет с читателем, в который уже раз, а подводит итог своих размышлений о жизни и писательстве? Или пытается расставить точки над "i", предчувствуя будущее своих произведений: "Ах, угонят их в степь, Арлекинов моих, / в буераки, к чужим атаманам! / Геометрию их, Венецию их / назовут шутовством и обманом"? Ответ Набоков предоставляет найти читателю самостоятельно и тем самым включает его в процесс творения.
"Smotri na arlekinov!" - poslednij zavershennyj roman znamenitogo pisatelja Vladimira Nabokova. Glavnyj geroj - Vadim Vadimovich, russko-amerikanskij pisatel (kak i sam Nabokov), pishet vospominanija o svoej tvorcheskoj i lichnoj zhizni. I v toj i v drugoj Vadim Vadimovich ispolnjaet zavet dvojurodnoj babki. "Dovolno kuksitsja! - byvalo vosklitsala ona. - Smotri na arlekinov!.. Derevja - arlekiny, slova - arlekiny. I situatsii, i zadachki. Slozhi ljubye dve veschi - ostroty, obrazy, - i vot tebe troitsa skomorokhov! Davaj zhe! Igraj! Vydumyvaj mir! Tvori realnost!" I on tvoril! Nesmotrja na bolshoe kolichestvo parallelej mezhdu avtorom i geroem romana, eto "povestvovanie o ljubvi i proze" vse zhe ne sleduet vosprinimat kak avtobiografiju, skoree roman javljaetsja parodiej na nee. No, byt mozhet, v "Arlekinakh" Nabokov ne igraet s chitatelem, v kotoryj uzhe raz, a podvodit itog svoikh razmyshlenij o zhizni i pisatelstve? Ili pytaetsja rasstavit tochki nad "i", predchuvstvuja buduschee svoikh proizvedenij: "Akh, ugonjat ikh v step, Arlekinov moikh, / v bueraki, k chuzhim atamanam! / Geometriju ikh, Venetsiju ikh / nazovut shutovstvom i obmanom"? Otvet Nabokov predostavljaet najti chitatelju samostojatelno i tem samym vkljuchaet ego v protsess tvorenija.
