Часовые стрелки неуклонно движутся вперед. Джессика не отрываясь смотрит на них и шепчет: "Назад. Назад. Зачем вы так быстро бежите..." Вот уже 22 часа и 9 минут она уговаривает часы остановиться. Ей кажется, что именно они виноваты в том, что мужа и малыша-сына все еще нет дома. Она не хочет поверить в очевидное. Сейчас они за тысячу миль от дома, а через час будут еще дальше. Это слишком похоже на похищение. На хорошо спланированное похищение. И почему она не поняла этого раньше, когда муж так тщательно укладывал детские вещички... Сможет ли Джесс вернуть своего ребенка? И где искать человека, которого она любила, и который так легко разбил ее счастье, украл сына, сбежал, не сказав даже "прости"...
Chasovye strelki neuklonno dvizhutsja vpered. Dzhessika ne otryvajas smotrit na nikh i shepchet: "Nazad. Nazad. Zachem vy tak bystro bezhite..." Vot uzhe 22 chasa i 9 minut ona ugovarivaet chasy ostanovitsja. Ej kazhetsja, chto imenno oni vinovaty v tom, chto muzha i malysha-syna vse esche net doma. Ona ne khochet poverit v ochevidnoe. Sejchas oni za tysjachu mil ot doma, a cherez chas budut esche dalshe. Eto slishkom pokhozhe na pokhischenie. Na khorosho splanirovannoe pokhischenie. I pochemu ona ne ponjala etogo ranshe, kogda muzh tak tschatelno ukladyval detskie veschichki... Smozhet li Dzhess vernut svoego rebenka? I gde iskat cheloveka, kotorogo ona ljubila, i kotoryj tak legko razbil ee schaste, ukral syna, sbezhal, ne skazav dazhe "prosti"...
