"Если бы я был не композитором, я, вероятно, был бы писателем."
С. Прокофьев
Неписанный закон мемуарной литературы: когда жизнь подходит к концу, наступает время для воспоминаний.
Ниспровергатель всяческих канонов, Сергей Прокофьев и этот закон нарушил с легкостью и удовольствием: свою автобиографию он начал писать еще ребенком.
С шести лет Прокофьев записывал свою музыку, с семи — шахматные партии, с девяти — истории боевых оловянных солдатиков. А c двенадцати — Автобиографию.
Зачем с такой дотошностью и тщательностью он фиксировал свою жизнь?
Должно быть, еще ребенком твердо знал: он будет знаменитым...
Жизнь Прокофьева увлекательнее любого авантюрного романа, в ней на фоне дореволюционной России переплетаются любовь и политика, фарс и трагедия.
События этой жизни изложены безупречным литературным стилем — Прокофьев состоялся как писатель, достойный встать в один ряд с русскими классиками.
Потому и читаются полтысячи страниц так, как читается только авантюрная и детективная литература — взахлеб, без остановки.
Главное, что делает "Автобиографию" необыкновенно достоверной, это — использование подлинных документов (дневников, писем, газетных рецензий), которые сопровождаются обстоятельными авторскими комментариями.
В новом издании раскрыты все купюры, осуществленные в предыдущих публикациях по идеологическим соображениям.
Издание дополнено уникальным компакт-диском "Прокофьев играет Прокофьева", в котором маэстро предстает в своей третьей — исполнительской — ипостаси.
"Esli by ja byl ne kompozitorom, ja, verojatno, byl by pisatelem."
S. Prokofiev
Nepisannyj zakon memuarnoj literatury: kogda zhizn podkhodit k kontsu, nastupaet vremja dlja vospominanij.
Nisprovergatel vsjacheskikh kanonov, Sergej Prokofiev i etot zakon narushil s legkostju i udovolstviem: svoju avtobiografiju on nachal pisat esche rebenkom.
S shesti let Prokofiev zapisyval svoju muzyku, s semi — shakhmatnye partii, s devjati — istorii boevykh olovjannykh soldatikov. A c dvenadtsati — Avtobiografiju.
Zachem s takoj dotoshnostju i tschatelnostju on fiksiroval svoju zhizn?
Dolzhno byt, esche rebenkom tverdo znal: on budet znamenitym...
Zhizn Prokofieva uvlekatelnee ljubogo avantjurnogo romana, v nej na fone dorevoljutsionnoj Rossii perepletajutsja ljubov i politika, fars i tragedija.
Sobytija etoj zhizni izlozheny bezuprechnym literaturnym stilem — Prokofiev sostojalsja kak pisatel, dostojnyj vstat v odin rjad s russkimi klassikami.
Potomu i chitajutsja poltysjachi stranits tak, kak chitaetsja tolko avantjurnaja i detektivnaja literatura — vzakhleb, bez ostanovki.
Glavnoe, chto delaet "Avtobiografiju" neobyknovenno dostovernoj, eto — ispolzovanie podlinnykh dokumentov (dnevnikov, pisem, gazetnykh retsenzij), kotorye soprovozhdajutsja obstojatelnymi avtorskimi kommentarijami.
V novom izdanii raskryty vse kupjury, osuschestvlennye v predyduschikh publikatsijakh po ideologicheskim soobrazhenijam.
Izdanie dopolneno unikalnym kompakt-diskom "Prokofiev igraet Prokofieva", v kotorom maestro predstaet v svoej tretej — ispolnitelskoj — ipostasi.
"Esli by ja byl ne kompozitorom, ja, verojatno, byl by pisatelem."
S. Prokofev
Nepisannyj zakon memuarnoj literatury: kogda zhizn podkhodit k kontsu, nastupaet vremja dlja vospominanij.
Nisprovergatel vsjacheskikh kanonov, Sergej Prokofev i etot zakon narushil s legkostju i udovolstviem: svoju avtobiografiju on nachal pisat esche rebenkom.
S shesti let Prokofev zapisyval svoju muzyku, s semi — shakhmatnye partii, s devjati — istorii boevykh olovjannykh soldatikov. A c dvenadtsati — Avtobiografiju.
Zachem s takoj dotoshnostju i tschatelnostju on fiksiroval svoju zhizn?
Dolzhno byt, esche rebenkom tverdo znal: on budet znamenitym...
Zhizn Prokofeva uvlekatelnee ljubogo avantjurnogo romana, v nej na fone dorevoljutsionnoj Rossii perepletajutsja ljubov i politika, fars i tragedija.
Sobytija etoj zhizni izlozheny bezuprechnym literaturnym stilem — Prokofev sostojalsja kak pisatel, dostojnyj vstat v odin rjad s russkimi klassikami.
Potomu i chitajutsja poltysjachi stranits tak, kak chitaetsja tolko avantjurnaja i detektivnaja literatura — vzakhleb, bez ostanovki.
Glavnoe, chto delaet "Avtobiografiju" neobyknovenno dostovernoj, eto — ispolzovanie podlinnykh dokumentov (dnevnikov, pisem, gazetnykh retsenzij), kotorye soprovozhdajutsja obstojatelnymi avtorskimi kommentarijami.
V novom izdanii raskryty vse kupjury, osuschestvlennye v predyduschikh publikatsijakh po ideologicheskim soobrazhenijam.
Izdanie dopolneno unikalnym kompakt-diskom "Prokofev igraet Prokofeva", v kotorom maestro predstaet v svoej tretej — ispolnitelskoj — ipostasi.
