Первейшая заповедь терроризма - "убей". В отличие от войны, где столкновение с врагом идет на равных, террористическое покушение на отдельного человека или группу лиц ассиметрично по характеру даже в том случае, когда убийство совпадает с самоубийством автора покушения. Однако под действие категорического императива "Ты должен убить!" попадает не только тело, но и душа террориста, его моральная ответственность. Террористическое убийство, если оно не наемное, совершается во имя некоей абсолютной - религиозной или общественной - Ценности, в чем посягающий на принципы порядка, который он хочет сокрушить, находит себе оправдание. Наиболее ярко и глубоко эта проблематика выразилась в русском терроризме XIX и XX веков, предвосхитив сегодняшние ситуации. Путем анализа фигур, событий, размышлений над историей народничества и большевизма "Этика террора" по-новому освещает еще не ушедшее прошлое с привлечением выдающихся литературных произведений, отразивших эту драматическую тему.
Pervejshaja zapoved terrorizma - "ubej". V otlichie ot vojny, gde stolknovenie s vragom idet na ravnykh, terroristicheskoe pokushenie na otdelnogo cheloveka ili gruppu lits assimetrichno po kharakteru dazhe v tom sluchae, kogda ubijstvo sovpadaet s samoubijstvom avtora pokushenija. Odnako pod dejstvie kategoricheskogo imperativa "Ty dolzhen ubit!" popadaet ne tolko telo, no i dusha terrorista, ego moralnaja otvetstvennost. Terroristicheskoe ubijstvo, esli ono ne naemnoe, sovershaetsja vo imja nekoej absoljutnoj - religioznoj ili obschestvennoj - Tsennosti, v chem posjagajuschij na printsipy porjadka, kotoryj on khochet sokrushit, nakhodit sebe opravdanie. Naibolee jarko i gluboko eta problematika vyrazilas v russkom terrorizme XIX i XX vekov, predvoskhitiv segodnjashnie situatsii. Putem analiza figur, sobytij, razmyshlenij nad istoriej narodnichestva i bolshevizma "Etika terrora" po-novomu osveschaet esche ne ushedshee proshloe s privlecheniem vydajuschikhsja literaturnykh proizvedenij, otrazivshikh etu dramaticheskuju temu.
